Соседка - стр. 15

Меган что-то неразборчиво пробормотала.

– Ну так как, мы предложим ей ту комнату? – продолжала я гнуть свое.

Меган вздохнула.

– Ну… хорошо, если ты действительно так этого хочешь. Полагаю, это избавит нас от головняка, связанного с проведением ознакомительных бесед со всеми остальными. – Она подняла свой бокал. – Выпьем же за успешное окончание поисков нашей новой соседки.

Я улыбнулась; я не ожидала, что Меган сдастся так легко. Я тоже подняла бокал и чокнулась с ней.

– За нашу новую соседку.

Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

Я не свожу глаз со стены гостиной, считая птиц. Обои здесь такие красивые – фон у них голубой, а на нем нарисованы три огромные ветки. На ветках сидит множество разноцветных птиц: большие, маленькие, некоторые даже уже расправили крылья, как будто собираются взлететь, но мои самые любимые – это совсем крошечные с длинными острыми клювиками. Папа говорит, что они называются колибри и что они могут летать вправо, влево, вверх, вниз, задом и даже вниз головой. Как же это прикольно!

Папы сейчас дома нет, он вернется только в шесть пятнадцать. Он инженер-землеустроитель, хотя я точно и не знаю, что значит это слово. Но должно быть, это хорошая работа, потому что у него есть ужасно красивый дипломат, обтянутый коричневой кожей, который я люблю нюхать, когда вокруг никого нет, ведь он пахнет так чудесно, а внутри его полно карт, чертежей и других с виду важных бумаг.

Мама лежит на диване – днем, после того как я возвращаюсь из школы, она чаще всего ложится спать. Не понимаю, от чего она всегда такая усталая – ведь нельзя сказать, что ей приходится делать так уж много дел, после того как она оставила свою работу в банке. Ее волосы разметались по подушке, и она ужасно громко храпит – так громко, что, считая птиц, я то и дело сбиваюсь со счета. Я бы предпочла сидеть сейчас не здесь, а на втором этаже, в моей спальне, мастеря фенечки, даримые в знак дружбы, с помощью специального набора материалов, который мне подарили на Рождество. (Я уже изготовила двенадцать таких фенечек, но пока мне некому их дарить.) Но мама не разрешает мне подняться к себе в комнату – она говорит, что я должна оставаться в гостиной, чтобы она могла присматривать за мной. А может быть, наоборот, чтобы я могла присматривать за ней. Сейчас я уже не помню. Мне даже нельзя смотреть телевизор, потому что, по словам мамы, шум от него разбудит ее. Обычно я в таких случаях читаю книгу, но сейчас их запас у меня закончился. Я беру их в библиотеке и быстро-быстро глотаю. Поэтому я и считаю птиц – больше мне просто нечем заняться.