Соседи по Москве - стр. 23
– Дочка, чай остынет! – позвала мама.
Леона наконец отлепилась от косяка и пошла в ванную, осторожно наступая на привычные истертые досочки, словно упругие кочки в топком болоте. Вымыла руки – два полотенца ликвидаторша милостиво оставила. Это ее слегка взбодрило. И напрасно – из кухни мебель тоже была убрана. Чашки и вазочки с медом и конфетами стояли на широком подоконнике. Под ним будто притаились два табурета. Холодильник, купленный пару лет назад, высился у стены, но и он почему-то казался жалким. Мама кивнула на вместительный дорожный баул в углу, к которому по-свойски притулился старинный латунный таз для варенья.
– Тут наш фамильный хрусталь, фарфор и серебро. Я не сошла с ума, не колотила посуду, не волнуйся.
«Цветочная ваза, четыре рюмки, пять фужеров, три салатника, ладья – хрусталь. Чайный сервиз со щербатой масленкой – фарфор. Шесть ложечек – серебро, – подумала Леона. – Хорошо, что мало. Каждая вещь представляется необыкновенной и едва ли не уникальной. Поколениями собирали. А теперь мама легко купит это все на свою месячную зарплату. Как странно».
Они сели пить чай с эклерами из ближайшей кондитерской. Леона вчера принесла в ту, еще обычную, квартиру. Ожиреть не боялись. В семье каждая знала с детства: если обедала пирожным, то ужинать будешь только несладким кофе.
– Как тебе это удалось? – громко спросила ошарашенная дочь, кружа тонкими пальцами над блюдом и выбирая эклер – шоколадный или сливочный? – И почему меня не впрягла? Все же надо было в коробки сложить, в узлы, я не знаю…
Мать, не глядя, взяла пирожное, которое лежало ближе к ней, и тихо ответила:
– Сначала я мысленно попросила прощения у бабушки. Потом набрала в поисковике «вывоз рухляди». Три оператора на разных телефонах были не совсем вменяемы, то есть пытались диктовать мне условия. Четвертый же любезно и деловито согласился с моими. Приехали мужики, взяли деньги, сами рассортировали наш хлам и увезли. А завтра явятся другие мастеровые и начнется ремонт.
– Ого! Здорово! Мам, а где мы будем спать? То есть понятно, что на полу. Но ты в азарте избавления даже подушки и одеяла выбросила!
– Спать будем не здесь. Я – у подруги Кати. Она, как тебе известно, живет за городом, брезгует сдавать квартиру, но волнуется за нее. А ты… – Мама растерянно посмотрела на эклер, который держала в руке, и вернула его на краешек блюда. – А тебе я сняла трехкомнатную, что называется, в шаговой доступности от метро и твоего офиса. Заплатила вперед за три месяца: бригадир сказал, что раньше они с нашим кошмаром не справятся. Живи просторно, отдыхай…