Сорокоумовские. Меховые короли России - стр. 15
Придя на указанное место, он встретил там также только что подошедшего Евстафия, от которого с радостными слезами на глазах принял чудотворную икону. Вскоре оказалось, что Николай не просто так сказал священнику взять с собой все семейство, ибо князь вовсе не желал отпускать Евстафия обратно в Корсунь, да и тому совсем не хотелось расставаться с образом. Уже через несколько дней после передачи в городском остроге[38] была заложена церковь во имя святителя Николая, настоятелем которой был поставлен, естественно, Евстафий. С тех пор в течение 335 лет в ней служили его потомки. Ровно десять поколений.
Через шесть лет после встречи иконы пришла пора исполнения пророчества насчет жены и сына князя. Предположительно в 1231 году Федор Юрьевич сочетался браком с красавицей (по словам летописцев, из греческого царского рода, однако эта информация весьма спорная) Евпраксией. В том же году она родила мужу сына, которого назвали Иваном Постником. Последующие события как раз и стали основанием для того, чтобы город пребывания чудотворного Корсунского образа святителя Николая Чудотворца получил то имя, каким мы называем его сейчас.
В 1237 году в земли Рязанского княжества вошли войска монгольского хана Батыя[39] и расположились на берегу реки Воронеж. Встревоженный таким «визитом» рязанский князь Юрий Ингваревич велел сыну Федору идти в ставку хана «с дарами и мольбами великими, чтобы хан не ходил войной на Рязанскую землю». Батый дары принял, но заявил, что этого будет мало. Его больше интересовала жена Федора, о красоте которой ему рассказал один из сопровождавших посольство бояр. Для монгольского хана получение во временное пользование жен или дочерей зависимых военачальников было вполне в порядке вещей, и он потребовал от Федора Юрьевича: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей».
Однако князь смотрел на такие вещи иначе, поэтому ответ его был таков: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд».
В принципе, ничего особенно страшного в таком ответе не было. Не хочешь давать – не давай, но и не жди поблажек. А слово «нечестивый» применялось обоюдно в силу различного вероисповедания. Но Федор на этих словах не остановился и в сердцах добавил: «Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь».
Последнее прозвучало как совет, которым хан поспешил воспользоваться. Он приказал убить князя Федора, а войска свои двинул на Рязань и его заставу – город Красный. Узнав о смерти мужа и о том, какая судьба ее ждет в случае, если Батый возьмет город (а в этом не было никаких сомнений, слишком уж не равны были силы), Евпраксия взяла сына и вместе с ним бросилась с самого высокого терема княжеского дворца. Смерть обоих наступила мгновенно. Несмотря на то что действие Евпраксии было несомненным самоубийством, через некоторое время она вместе с мужем и сыном была причислена к лику святых.