Сорок дней Муса-Дага - стр. 142
Багратян приказал не убирать пока палаток; караулить их на Дамладжке должны были посменно конюхи. Быть может, сказал Габриэл, палатки в недалеком будущем снова понадобятся для очередного пикника. Побудило его к этому, помимо всего прочего, суеверное убеждение, что такими приготовлениями можно предотвратить удар судьбы.
Негодная тропка то и дело терялась в чаще кустарника и осыпи. Жюльеттины ноги, изнеженные, обутые в легкие туфли, боязливо останавливались перед каждым препятствием. Тогда Гонзаго крепко подхватывал ее под руку. По дороге между ними произошел разговор – обрывочный и не без околичностей.
– Мысль о том, что мы с вами, мадам, единственные здесь иностранцы, не дает мне покоя.
Жюльетта опасливо потрогала носком туфли тропинку.
– Да вы-то хоть грек… Вроде бы не совсем иностранец…
– Как?.. Я воспитывался в Америке… А вы-то ведь очень давно замужем за армянином.
– Да, у меня все основания жить здесь… А у вас?
– В моей жизни основания для поступков всегда появляются после.
Они подошли к месту, где дорога шла под уклон Жюльетта остановилась и с облегчением вздохнула.
– Я никогда не могла понять, что вас сюда привело… Вы ведь не очень откровенны на этот счет… Что может делать в Александретте американец, если он не торгует мерлушкой, хлопком или чернильным орехом?
– Каким бы я ни был скрытным… здесь, пожалуйста, поосторожней… вам я охотно объясню почему… Я работал аккомпаниатором при гастролирующем мюзик-холле… Мерзкое занятие… Хоть мой квартирный хозяин Грикор весьма высокого о нем мнения.
– Вот как? А затем вы подло бросили ваших артисток… Где же теперь труппа?
– У нее контракты на гастроли в Алеппо, Дамаске и Бейруте…
– И вы, стало быть, сбежали?
– Совершенно верно! Это было настоящее бегство… одна из моих болезней…
– Бегство? Но вы так молоды… Ну нет, у вас, верно, были уважительные причины…
– Я не так молод, как вам кажется…
– Господи, ну что за дорога! У меня туфли полны камешков… Дайте мне, пожалуйста, руку. Вот так.
Она крепко ухватилась левой рукой за Гонзаго, а правой вытряхивала свои полуботинки. Гонзаго продолжал:
– Сколько же, по-вашему, мне лет? Угадайте!
– Сейчас мне, право же, не до этого…
Гонзаго, серьезно и даже как будто виновато:
– Тридцать два!
Жюльетта, расхохотавшись:
– Для мужчины это много?
– Я, наверное, больше пережил, чем вы, мадам… И когда тебя вот так носит по свету, тогда видишь, где правда…
– Бог знает, куда они все девались… Ау! Могли бы откликнуться…
– Мы поспеем вовремя…
Когда дорога опять стала круче, Жюльетта остановилась:
– Не привыкла я лазать по горам… У меня ноги болят… Побудем здесь немножко!