Сорные травы - стр. 17
– Валентина Матвеевна, может, вы просто ошиблись?
– Не-ет, – всхлипнула женщина, – я туда зашла проверить. И тут он приподнимается и простыню с себя снимает.
– Может, вы слишком поспешно его в трупы записали? – пошутил я.
– Вы что? – обиделась старшая медсестра. – Как тут ошибёшься? Я же сама с Сергеем Валентиновичем его реанимировала. Разряд давали, адреналин ввели – сердце даже не дёрнулось.
– Извините, Валентина Матвеевна, – повинился я. И вправду, уж кому-кому, а старшей медсестре стоило в этом доверять – с её-то опытом. Мертвого от живого точно бы отличила. Ну, разве что кроме какого-нибудь экзотического случая, вроде летаргической комы. Да и Луканов бы такой глупой ошибки не совершил – педантичная сволочь, не позволяет себе ошибаться. Два опытных человека – и вдруг приняли живого за мёртвого? Странно.
Дверь палаты неожиданно открылась нам навстречу, на пороге показался светловолосый мужчина, завёрнутый в простыню, как римлянин в тогу. Но ногах у него были синие в зелёную полосочку носки, из-под импровизированной тоги выглядывала синяя майка спортивного кроя. Глаза сверкали странным лихорадочным возбуждением.
– Иван Игоревич, доброго дня, – важно поздоровался пациент.
– И вам доброго, Михаил, – кивнул я ему.
Тут Валентина Матвеевна не выдержала и с глубоким вздохом сползла на пол. Я еле успел её подхватить, чтобы не ударилась, и аккуратно уложил на пол.
– Ирина! Аня! Сюда! – рявкнул я на всё отделение. – Валентине Матвеевне плохо!
Ещё раз внимательно оглядел Михаила Тимошенко – он лежал в моём отделении после операции, четыре дня прошло, динамика отличная. Трупных пятен нет, наоборот, румянец на щеках, да и движения резкие, бодрые. На свежий труп никак не похож, как и на классического зомби.
– Что же вы так, Михаил? Зачем Валентину Матвеевну пугаете? – поинтересовался у пациента.
Тот виновато пожал плечами. Помог мне перетащить старшую медсестру на диванчик около сестринского поста. Рядом захлопотали две медсестрички. Впрочем, Валентина Матвеевна быстро пришла в себя, вот только старалась держаться подальше от Михаила.
– Позволите? – я взял его запястье, нащупывая пульс. Ровный, как у абсолютно здорового человека, ударов семьдесят. Даже слишком ровный для человека, который только что очнулся, накрытый простынёй среди покойников.
– Михаил, как вы себя чувствуете? – поинтересовался для успокоения совести.
– Отлично, доктор, – улыбнулся Тимошенко. – Даже лучше, чем раньше.
– Представляете, Валентина Матвеевна сказала, что вы умерли, а сейчас воскресли? – я улыбнулся, втайне радуясь, что хоть какая-то сегодняшняя история закончилась хорошо.