Сопряжение. Режим максимум - стр. 35

Камни не очень стремились менять привычные нравы. И освятили в правилах отбора лишь некоторые из них. Полностью с ними знакомятся сугубо Матери Камней или Избранники для продолжения рода. И им строго-настрого запрещалось что-либо рассказывать.

Вскоре все стали расходиться. Сегодня был довольно напряжённый график. Предстояла масса проверок.

— Ты можешь обманывать кого угодно, Гагат, только не меня, — вдруг прошептал над ухом преемника Змеевик.

6. Глава 6

— В плане? — равнодушно поинтересовался Черный, даже не соизволив оторвать взгляд от тарелки.

— Миледи тебе дорога, верно? — начал из далека Змей.

Янтарь машинально схватил собрата за черный галстук. Ему не следовало объяснять в подробностях, о чем хотел сказать этот хмырь. Парень уверенно притянул его к себе и четко произнес.

— Тронешь мою Мать Камня, убью.

Тот отстранился, но уверенно оскалился.

— Посмотрим, кто успеет раньше осчастливить данную особь.

Обронив это, Змеевик направился прочь. Разозлившись, Черный сжал бокал с такой силой, что он лопнул осколками прямо в руке...

Вива

В замок лилий я отправилась в снаряженной кибитке. На официальном приёме следовало явиться по всем правилам, без всяких магических выкрутасов. Тем более открыто демонстрировать при всех внезапную принадлежность к Грани Совершенных — явное самоубийство. Общество терпеть не могло людей-магов. А ещё больше оно их боялось.

На меня, помнится, тоже немного косились с опаской благодаря пробудившейся силе. Но с учётом того, что никогда не применяла её к кому-то местные со временем списали со счетов. Это стало на руку. Люблю чужие заблуждения.

По дороге на долгожданный отбор невольно погрузилась в сон, убаюканная размеренным топотом лошадей по камням дороги...

... Янтарь крепко прижимал меня к себе, что-то шепча, но вместо его тепла тела я чувствовала, что неизбежно умираю. Слов практически не разбирала. Нутро буквально прожигало огнем. Наверное, яд. Из раны под левым ребром сочилась кровь, которую мужчина зажимал.

— Пожалуйста, не умирай, — где-то вдалеке, казалось, произнес его голос, — ты не можешь меня бросить!

Ответить ничего не могла. Задыхалась. Было очень больно дышать.

— Я люблю тебя! — запоздало сорвалось с губ аристократа.

Это было последнее, а потом погрузилась во тьму...

Невольно подорвалась на месте. Приснится же!

Даже не знала с чего удивляться больше: с внезапного откровения известного бабника или с того, что вздумала неожиданно помереть. А он «не бросай да не бросай» в одну душу. Заладил как попугай. Сомневаюсь, что мне, мертвой, вообще пригодится какая-то там его любовь. Самая тупая фраза, которую можно произнести, считай, над без пяти минут трупом!