Сопряжение. Режим максимум - стр. 32
... В самую первую встречу с ним я ещё не состояла в браке с графом Келлингом. Скорее, была никем. Обозленной, никому не нужной сироткой, которую снова нагло использовали и выкинули на мороз без всяких дальнейших перспектив. А потом едва не убили в ночной подворотне. Если бы не Дайрин, сегодня не была бы той, кем являюсь. Из благодарности ему я не хотела ломать этому высокородному жизнь. Он достоин иной спутницы. Никак не одержимого возмездием убийцы, рьяно мечтающего добраться до Башни Забытых в замке черных лилий...
Когда эльф закончил подзарядку, даже появилось желание продолжать жить. Захотелось дружески обнять его, но сдержалась. Давать ему лишний раз надежду, чтобы потом послать? Нет. Не с этим экземпляром. Он слишком много сделал в прошлом.
— До отбора, миледи.
— Это будет весело, — сухо заметила вслух, вырвавшись из объятий ностальгии.
Ибо сейчас, как никогда, планировала безжалостно причинить боль тому, кто прошлой ночью согревал у себя. Черный будет страдать и часто. Пусть начинает привыкать уже сейчас. Я превращу его выбор в сущий кошмар.
Лорд любезно принялся создавать магический проход...
Черный Янтарь
Брюнет раздражённо бросил в камин гранёный стакан. Алкоголь немного приглушил душевную войну, но полностью подарить прежнее ощущение холода не смог. Зря вообще выпивал. Эта проклятая девчонка окончательно лишила его сна. Раз пересеклись ночью, и теперь его мука усилилась.
Часть некогда забытой человеческой природы еще откровеннее заявила о себе, не собираясь легко уходить на задворки, что ужасно мешало. Самым коварным ее элементом стали философские мысли вперемешку с воспоминаниями.
«Мы никогда не будем людьми. Зачем вообще жить? — задумчиво обратился сам к себе в поисках сокровенного смысла Гагат. — Мы безжалостные псы павшей империи, жертвы магических опытов, превращенные в тварей. В тех, кто вынужден убивать ради сохранения собственной никчёмной жизни».
От общего мысленный поток неожиданно перешёл в частное.
«Я прошел ад. Миллионы раз видел проклятое дно. Выживал, утеряв способность к чувствам. А тут не могу справиться с тягой к какой-то пигалице, которая сумела прикоснуться к душе! Чем?! Взглядом?! Желанием оторвать голову?! Неужели всерьез полюбил ту, чью семью уничтожил? Глупость. Всё, что может нас связывать — месть.
Я ведь знал, что она когда-нибудь придет — сначала в платье, потом с мечом в руке, — но несмотря на это, каждый раз давал девушке шанс подняться. Я предал всё, чем жил раньше. А жил ли вообще?»
На этом риторическом вопросе Гагат почувствовал мигрень. Зажмурился. Какая знакомая давно забытая боль. Такая возникает, когда кто-то из Камней начинает сомневаться в действиях предводителя и своей роли среди остальных собратьев. Своего рода особая защитная программа связи, не дающая вырваться из клана. Подлинной семьёй Камни никогда не были. Просто случайные люди, однажды ставшие связанными бесчеловечным опытом и лидером, обращенным в демона.