Сопротивляйся - стр. 42
Разумеется, я никогда не думала об этом всерьез.
Просто рядом с ним я была сама себе хозяйка и сама решала, что сегодня будет есть на ужин мой муж или сколько детей я от него хочу.
Изучая развешанные на стенах плакаты с изображением переломов и способов наложения шин, просто пытаюсь понять, когда этот день вышел из-под моего контроля.
Я нахожусь в травмпункте, и мне во второй раз за этот день приходится подвинуть свои планы, но сын так распереживался от вида машины скорой помощи, которая забрала его отца, что мне пришлось предложить Мише отправиться следом за ней.
«Его увезли на ско-ско-о-орой», – рыдал он.
«Я хочу к па-а-а-пе».
Не знаю, что там с нашим мэром стряслось. С виду он очень мучился, но не умирал.
Взглядом сверлю дверь в конце коридора, за которой только что скрылась медсестра.
– Ненавижу этот запах… – Маша вышагивает мимо меня туда-обратно, рассматривая потолок и вертя на пальце ключи от своей машины.
Я прекрасно понимаю, о каком запахе она говорит. Думаю, ненавидеть его у нее есть причины, в конце концов, больницы везде пахнут одинаково.
– Мишаня тоже его ненавидит, да? – ерошу темные волосы на макушке сидящего рядом сына.
Уткнувшись в мой телефон, он кормит желтых крокодилов зелеными кубиками, и этот процесс полностью поглотил его внимание.
– Что? – подняв голову, вертит ею во все стороны.
– Ничего, – отвечаю, вставая со стула и подходя к окну.
Обняв себя руками, вглядываюсь в заснеженную темную улицу и фонари.
По кромке тротуара выстроились маленькие елки из проволоки. Они подсвечены гирляндами по краям, и это мило. Не знаю, успел ли наш мэр хоть как-то поучаствовать в жизни города за полтора месяца «в должности». Я не знаю, справляется ли он, не знаю, как конкретно попал в это кресло. Я даже не знаю, хотел ли он в него, и если хотел, то когда у него появилась такая идея.
Я ни черта о нем не знаю.
В год нашего развода мы перестали общаться «по душам». Мы вообще перестали разговаривать, а если и разговаривали, то можно было радоваться тому, что у нас нет соседей.
Копаться в этих воспоминаниях не больно. Доставая их памяти, я смотрю на них так, будто это было не со мной. По большей части так и есть, потому что это был один большой день сурка. Да я почти себя не помню. Я в одиночку воспитывала годовалого ребенка и следила за домом, хозяйкой которого внезапно стала.
Это не было похоже на сказку.
– Мам… – зовет Миша. – Тебе сообщение пришло.
Отвернувшись от окна, подхожу и забираю у него телефон.
«Если у тебя что-то изменится, просто напиши», – просит Камиль.
Сегодня ночью у него дежурство, и мы планировали встретиться днем, но вместо этого я занимаюсь тем, что подпираю дверь врачебного кабинета в местном травмпункте.