Sophie - стр. 6
И я с запозданием повернулась к говорившему человеку. Голос был мне знаком. И человек тоже. Тот самый пожилой мужчина. Который открывал нам с маман дверь. Только в темно-синем халате, из-за чего казался ниже ростом и не таким важным. Воспоминания о маман снова всколыхнули во мне чувство обиды и жалости к себе. Глаза наполнились слезами.
Увидев это мой ночной спаситель быстро заговорил:
– Садись я тебя сейчас покормлю, – отодвигая от стола грубый деревянный табурет он почти насильно усадил меня на него.
Потом передо мной возникла большая кружка с молоком и я жадно кинулась пить. Спустя пару глотков на столе возник ломтик белого хлеба с куском ветчины и сыром. Я с удовольствием ела запивая молоком. Было очень вкусно. Табурет рядом отодвинулся и дворецкий сел на него. Я повернулась пытаясь быстро прожевать. Ведь разговаривать с набитым ртом не вежливо.
– Ты кушай, кушай, – его глаза с теплотой смотрели на меня, – я дворецкий, зовут меня Эванс. Служу хозяйке уже больше полувека. Она добрая женщина. Может показаться странной, но она очень добра.
Я уже прожевала кусок и правила этикета (вбитые в меня матерью) обязывали ответить:
– А я София, – сказала то что первым пришло мне в голову, – я не знаю кто я и что я тут делаю. Я вообще не понимаю почему маман так со мной поступила. Зачем и почему?
Он опустил глаза и пожал плечами. С минуту мы молчали. Я продолжала есть. Хотя мне было уже не так вкусно.
– Я не знаю, что с тобой произошло, – не поднимая головы говорил Эванс, – не осуждай свою мать. Мы же не знаем, что сподвигло ее так поступить. Возможно со временем ты узнаешь и поймешь ее. Поэтому, я, как человек многое повидавший на своем веку, как человек более опытный и умудренный, позволю дать тебе совет: не осуждай свою мать, прими этот поворот судьбы, как необходимость. Твоя жизнь круто развернулась для тебя и проживи ее достойно.
Я кивнула, пытаясь сказать слова благодарности, но вышло что то похожее на неприличное бульканье. Я допивала молоко.
– Ну вот, надеюсь ты утолила голод. Думаю до утра хватит, а пока идем провожу тебя в твою комнату. Постарайся выспаться.
Мы шли по лестнице, коридору. Эванс ориентировался в темноте уверенно. По нему сразу было видно, что тут он – у себя дома.
Он толкнул дверь, вошел приглашая меня за собой:
– Вот тут включается свет, – он дернул за веревку и загорелась люстра на потолке.
Я посмотрела вокруг. Модные обои в нежно-розовый цветочек, розового дерева кушетка у стены, в том же стиле пара стульев вокруг небольшого столика. На другой стороне стены великолепный туалетный столик. Маман была бы в восторге от него. С большим зеркалом. Что было вообще чудом. И кровать, стоявшая рядом у входа. Именно на ней я и проревела. На это указывали характерные примятости и валяющаяся подушка. Именно ей досталось больше всего.