Соня и Александра - стр. 23
– В каждом доме – свой стиль. Ирэна так хотела, – домработница будто прочла мысли Владимира, – каждый дом даже имеет имя. Вот ваш дом называется «Хора».
– Почему?
– Случайно получилось. Ирэна назвала его «Терпсихора», в честь музы танцев. Константин вместо того, чтобы принести одну деревянную заготовку – написать название, – принес две. Но Ирэне так даже больше понравилось. На одной части она написала «Терпси», на другой – «Хора». Вешал табличку, конечно, Константин. Прибил неправильно, местами перепутал, выдергивал, снова прибивал. Неудачно ударил, и первая часть разломилась. Ирэна решила, что это – знак. И оставила только вторую часть.
– Забавно.
– Ладно, пойду я. Отдыхайте, – сказала домработница.
Она придержала дверь, аккуратно щелкнув замком, за что Владимир был ей благодарен.
Соня спала на диване, слегка похрапывая. Раньше Владимир за ней такого не замечал. Он поднялся на второй этаж, где располагалась спальня. Сначала он даже не понял, где оказался. Над кроватью висели полотнища ткани. В комнате было темно и прохладно. На ощупь прошел к стене, где в его представлении должно было быть окно, но вместо этого наткнулся на дверь. Значит, здесь балкон, запертый на время жары глухими ставнями. Минут десять Владимир дергал за все ручки, за все выступы, нажимал на ставни, тянул, толкал, давил, но ставни не открывались. В какой-то момент он, как слепец, обшарил руками каждый сантиметр двери, но секрет открывания ставен так и не разгадал. Измученный, он лег на кровать под балдахин и уснул сразу же, хотя к балдахинам у него до этого было однозначное отношение. Владимир их боялся. Наверное, есть такая форма фобии – боязнь, что балдахин упадет, укутает, как куколку, и в нем, как младенец в жестком пеленании, задохнешься.
Его разбудил звук душа. Соня вышла из ванной свежая, молодая и прекрасная. Одним движением она распахнула ставни балкона и впустила свет – уже не яркий, послеполуденный, даже ближе к закатному. Впрочем, Владимир не знал, который час, сколько он проспал, и мог допустить, что уже рассвет. Балкон оказался крошечным, с видом на автостоянку – пятачок на полторы машины. Оставалось удивляться, как там помещается мотоцикл-скутер и две малолитражки. Даже стоянки коснулась рука Ирэны – ограничителями для парковки служили две напольные садовые вазы. Там же рос красивый куст дикой розы. А скутер соседствовал с кактусом внушительных размеров. Владимир думал о том, как машины выезжают с автостоянки, учитывая приткнувшийся к стене мусорный бак, и бордюр, ограждавший рощицу. Соня в нижнем белье ойкнула и прикрылась занавеской. Со стоянки донеслись восторженные возгласы и крики: