Сонька-Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки - стр. 3
Не раз Оленька пробовала отрабатывать на старикане, отирающемся в их доме все чаще и чаще маленькие женские хитрости, о которых она читала в романах по юности. Забавно, но они действовали безотказно.
– Нынче голова кругом! Толи воздух в этом году воздух особенный, толи в вашем присутствии дыхание спирает! – произнесла она мягко, и смущенно склонила голову, когда профессор Цабель пришел навестить ее папеньку. Мужчина вытянулся по стойке смирно, словно перед ним был важный чиновник и, втянув живот, сдавленным голосом произнес:
– Похоже всему виной корсет, Ольга Зельдовна! Эта женская мода… Словно в даме нет кишок!
Девушка на мгновение оторопела, потом посмотрела на профессора озадаченно и тут же расхохоталась приятным раскатистым смехом. «Пожалуй, немного громковатым для скромной барышни, но весьма приятным уху», – отметил про себя немец.
– Что вы! Корсеты я и не ношу совсем! – весело заметила девушка и, понизив голос, добавила: – Талия у меня от природы тонкая!
Она вдруг покраснела и сделала вид, что смутилась, при этом плечики ее опустились так, что лиф слегка оттопырился, в этот момент взгляд Цабеля невольно устремился на белую девичью грудь, и он чуть не потерял сознание. Заметив его беспокойство, Ольга продолжила пытку: наклонилась немного вперед и шепотом пожаловалась, что гардероб ее давно износился и ей приходится носить старье, в котором стыдно появляться на публике. Скупердяй-профессор сжалился над бедной девицей и вручил ей определенную сумму денег на обновление гардероба, за что был удостоен беглого поцелуя в щеку, из-за которого он не мог спать несколько последующих ночей.
– Как ты можешь брать у него деньги? – возмущалась младшая сестра, удивленно глядя на Ольгу.
– Обыкновенно! А что? По-твоему, я должна отказываться? – невозмутимо вопрошала девушка, разглядывая свое отражение в зеркале. Пышное светлое платье, отделанное изящными кружевами, выглядело скромно и воздушно. Она напоминала вкусное пирожное из взбитых сливок, которое раньше в их дом приносили из пекарни неподалеку. Теперь это приятное удовольствие исключили в целях экономии, в доме к чаю подавали леденцы, купленные на ярмарке.
– Это же неприлично! – возмущалась Мария, смотря на самодовольное отражение сестры.
– Что неприлично, милая? Хорошо выглядеть? Использовать возможности?
– Ты понимаешь, о чем я говорю!
Напускная святость сестры раздражала предприимчивую Ольгу, она гордо вскинула бровь и смерила оценивающим взглядом поношенное почти монашеское одеяние стоящей напротив родственницы, после чего холодно произнесла: