Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - стр. 32

– Прошу, мадам.

– Мадемуазель, – поправила его Соня.

– Простите, мадемуазель, – исправился молодой офицер и представился: – Юнкер Горожанский.

Он помог девушке положить небольшую коробку с вещами на полку, сам уселся напротив.

– Как зовут прелестную мадемуазель?

– Софья Александровна.

Он оценил ее изящную одежду, модную обувь, тонкие пальчики и остался весьма доволен.

– Прелестно. Софья Александровна направляется в первопрестольную?

– Да, к папеньке с маменькой.

– Ах, боже мой, – всплеснул ладонями Горожанский. – Как это дивно звучит – к папеньке с маменькой! Простите, – он вопросительно уставился на красивую девушку, – в вас есть южная кровь?

– Да, я иудейка.

– Великолепно! Великолепно, что вы не стесняетесь в этом признаться.

– А почему я должна стесняться своей национальности? – нахмурилась Соня.

– Ни в коем случае, мадемуазель, – вспыхнул юнкер. – Я обожаю людей вашей национальности. У меня среди них есть даже друзья. А откуда, простите, столь необычное произношение? Вы воспитывались не в России?

– Я воспитывалась в Париже, – с очаровательной улыбкой ответила Соня и взглянула в окно. – Не знаете, какая станция следующая?

– Клин. Городишко маленький, довольно уютный, хотя народ диких нравов.

– В чем же диких?

– Пьянствуют чрезмерно. А в хмельном состоянии народ становится воистину диким. – Горожанскому что-то пришло в голову, и он воскликнул: – Кстати! А не выпить ли нам с вами чего-нибудь? Шампанского, к примеру!

– Отчего же? С удовольствием, – очаровательно улыбнулась девушка.

– Момент! Я закажу!

Юнкер пружинисто встал и покинул купе.

Соня выждала какое-то время, прислушиваясь к шумам в коридоре, на всякий случай выглянула из купе и увидела, что юнкер мило беседует с какой-то барышней. Он тоже заметил соседку, махнул ей, показывая, что направляется в буфет, и торопливо удалился.

Соня быстро заглянула под полку, увидела там довольно большой чемодан юнкера и стала смотреть в темное вагонное окно. Вскоре дверь открылась, и в купе вошел сначала официант с серебряным подносом в руках, а следом за ним протиснулся возбужденный юнкер.

– Уважаемая Софья Александровна! – воскликнул он. – Взял последние две бутылки. Публика просто озверела, все желают выпить!

Официант накрыл столик, поставил шампанское, легкую фруктовую закуску и удалился. Юнкер самолично откупорил бутылку, разлил вино по фужерам.

– За милое и приятное знакомство! – воскликнул Горожанский, поднимая бокал. – В моей непродолжительной жизни столь приятного путешествия не было.

Он аккуратно поднес свой бокал к бокалу попутчицы и, чокнувшись, залпом выпил.