Сонька. Продолжение легенды - стр. 57
Отец не стал предлагать ей сесть, подошел к ней почти вплотную, жестко спросил:
– Ты знаешь, что я не люблю, когда ты заводишь знакомства с малопонятными особами?
– Да, папа, – тихо ответила Анастасия.
– Тем не менее ты расположилась к девице по имени Анна и, более того, сочла возможным уединиться с нею для доверительной беседы.
– Но ведь, папа, вы сами пригласили ее в дом, – подняла на него глаза девочка.
– Не отрицаю. Я пригласил ее, но вовсе не для того, чтобы ты вела с ней доверительные беседы.
– Мы ни о чем недозволенном с нею не говорили, – возразила дочка.
– Тем не менее о чем вы все-таки говорили?
– Например, о моих рисунках.
– И более ни о чем?
– Ну, почему же?.. Еще говорили о вас.
– Обо мне?
– Да, папа, о вас… Вы ей понравились, и она готова бывать у нас в гостях.
– Вы условились об определенном дне?
– Нет. Я ей позвоню, и мы договоримся.
Князь удивленно уставился на дочь.
– Ты знаешь номер ее телефона?
Анастасия растерялась, прошептала:
– Знаю, папа.
– Ты взяла его из моей записной книжки?
– Да, папа.
– И ее прошлый визит был по твоему звонку?
– Да, папа.
Брянский смотрел на дочку с нарастающим возмущением и вдруг ударил ее по лицу сильно, наотмашь.
Она от такого удара не удержалась на ногах, упала на пол.
Отец взял ее за платьице, заставил подняться.
– Никогда… Слышишь, никогда не смей заглядывать в мои бумаги!.. А тем более приглашать в дом особ, которых ты не знаешь!.. Поняла?
– Поняла, папа… – По щекам девочки текли слезы.
За колонной стоял Никанор и наблюдал за происходящим.
Сонька и Михелина спешно носились из комнаты в комнату, доставали из ящичков комода украшения, деньги, какие-то бумаги, совали все это в сумки.
Артур и Улюкай тоже не стояли сложа руки – вынимали из шкафов одежду, шляпки, обувь, бросали в чемоданы, в плетеные корзины, тащили к входной двери.
Неожиданно резко зазвонил телефон.
Все замерли, воровка и дочь переглянулись.
– Сними, – сказала Сонька.
– Может, ты? – спросила Михелина.
– Наверняка это тебя. Сними.
Девушка подошла к звонящему аппарату, поколебавшись, взяла трубку.
– Здравствуйте, – сказала. – Да, я… – Бросила взгляд на мать. – А что случилось?.. За что?.. Не огорчайтесь, я непременно приеду. Во сколько лучше? Постараюсь… Да, обязательно.
Повесила трубку на рычаг, повернулась к Соньке.
– Анастасия… Плачет. Ее избил отец. Просит, чтобы мы скорее помогли ей.
– В чем помогли?
– Ты забыла?.. Она хочет, чтобы камень побыстрее исчез из их дома.
В оперетте давали «Парижскую жизнь» Оффенбаха. Зал был переполнен, публика восторженно следила за происходящим на сцене, купалась в дивной музыке, бисировала любимым артистам. И когда пошел занавес, присутствующие стоя приветствовали участников спектакля такой овацией, что возникло опасение относительно надежности крепления люстры над головой.