Сонька. Продолжение легенды - стр. 23
Михелина, одетая в легкую с кружевами ночную сорочку, валялась на кушетке с каким-то модным журналом, мать сидела за туалетным столиком и приводила в порядок лицо.
В столовой, гремя тарелками и чашками, накрывала завтрак горничная Ольга, неповоротливая и как всегда чем-то недовольная.
Неожиданно с улицы донеслись какие-то возгласы, словно кого-то били, после чего раздался пронзительный женский визг, заглушаемый длинным свистком то ли дворника, то ли полицейского.
– Что это? – насторожилась Михелина.
Первой поглазеть на происходящее к окну побежала горничная. Сонька, оставив свое занятие, встала за широкой спиной Слона.
Дочка замерла рядом.
Внизу, прямо под окнами их дома, человек пять мужиков в картузах, в черных сорочках и сюртуках, окружили пожилую пару – мужчину и женщину. Они остервенело лупили женщину, а та, закрывая лицо, отчаянно кричала. Мужчина попытался обороняться от нападавших, но они повалили его на землю и стали избивать тяжелыми сапогами.
Иудейская кипа свалилась с головы мужчины, он пытался дотянуться до нее, но удары сыпались со всех сторон и ему оставалось только одно – закрывать лицо руками.
Рядом изо всех сил дул в свисток дворник-татарин, издали слышались трели бегущих к месту происшествия полицейских, и мужики, избивавшие еврея, бросились врассыпную в ближайшие подворотни и арки.
Женщина кричала и плакала, пытаясь поднять с земли избитого мужа.
– За что их? – шепотом спросила Михелина.
Сонька приобняла ее, усмехнулась.
– За то, что они другие.
– За то, что шибко умные! – мрачно заметила горничная.
– Умные – это плохо? – удивилась девушка.
– Смотря для кого. Вот для них – плохо. Потому как надо знать свое место!
– Не смей болтать! – резко сказала Слону Сонька. – Пошла отсюда!
– Своих жалко? – ухмыльнулась та.
– Я вышвырну тебя! Сегодня же!
– Эка заговорила, Сонька, – ухмыльнулась Ольга. – А ведь изображаешь доброту.
– Потому что ты хамка! Ненавижу хамов!
– Так ведь в такой стране живешь. Меня выгонишь, другая заявится. Шило – на мыло.
Горничная с достоинством ушла на кухню, бормоча «Боже, царя храни…», а мать увела дочь от окна, усадила рядом и обняла.
– Знаешь, я никогда так не боялась, как теперь.
– Они били евреев, – сказала дочь, глядя ей в глаза.
– Сейчас били евреев, завтра начнут бить всех подряд. Время такое.
– И страна… Уедем отсюда.
– Куда?
– Подальше.
Сонька помолчала, пожала плечами.
– Уезжать некуда. Всюду одно и то же… – Она улыбнулась, нежно поцеловала дочку в голову. – Потом с нашей работой, Миха, далеко не уедешь. Рано или поздно поймают.
Михелина заглянула матери в глаза.