Сонька. Конец легенды - стр. 8

– Вы полагаете, я что-либо о сей даме знаю?

– Вы, Гаврила Емельянович, обязаны все знать.

Филимонов зашелся тоненьким смехом и долго не мог успокоиться. Артист смотрел на него с нежным недоумением, затем стал сам тоже смеяться и умолк, когда директор вытер выступившие слезы салфеткой.

– Смешной вы все-таки человек, Изюмов. Потому, может, и прощаю ваши глупости. – Став серьезным, Гаврила Емельянович объяснил: – О госпоже Бессмертной осведомлен мало. Сказывают, пребывает в качестве приживалки в доме Брянских, в обществе не показывается, возможных встреч избегает.

– Публика помнит ее?

– Кое-кто помнит. Но вас, господин Изюмов, помнят в первую очередь!

– Меня?! Как это возможно? Я был всего лишь тенью мадемуазель Бессмертной!

– Зловещей тенью, сударь, – директор направил на него тяжелый взгляд. – Именно ваша светлость сгубила нашу гордость.

– От безмерной любви-с, Гаврила Емельянович. А ежели точнее – от неразделенной любви.

Директор помолчал, глядя в окно и размышляя о чем-то, пожевал губами, после чего негромко произнес:

– Жаль. Крайне жаль. Подобные артистки выходят на сцену раз в десять лет. А может, и еще реже. – Повернулся к визитеру, с нахмуренным лбом поинтересовался: – Имеете намерение повидать госпожу Бессмертную?

– Имею, но не решаюсь. К тому же в дом Брянских вряд ли меня пустят.

– Подобную пакость, господин Изюмов, я бы и к городу на пушечный выстрел не подпускал. – Директор внимательно посмотрел на бывшего артиста, прикидывая что-то, и вдруг сообщил: – Но в театр я все-таки вас возьму.

– Артистом?

– Швейцаром. Будете угодных пропускать, неугодных гнать. Согласны?

– Но вы ведь меня крайне не уважаете, Гаврила Емельянович, и вдруг подобное предложение, – изумился Изюмов.

– Подобное предложение не есть уважение. Холуи были в чести лишь в тех случаях, когда имели беззубый рот и изогнутую спину. Имейте это в виду, господин хороший.

Улюкай, сопровождаемый вором Резаным, остановил пролетку напротив дома Брянских, бросил напарнику:

– Жди!

И направился к воротам.

Одет он был в элегантный костюм-тройку, в руках держал дорогую трость с костяным набалдашником, выглядел как богатый достойный господин.

Нажал кнопку звонка, стал ждать.

Из полосатой будки к нему вышел привратник Илья, с суровой серьезностью спросил:

– Чего изволите, господин?

– Мне к княжне Брянской.

– Их нет, уехавши.

– А мадемуазель Бессмертная?

Привратник на момент стушевался, но тут же нашелся:

– Не знаю такой.

– Госпожа Бессмертная… бывшая прима оперетты! Сказывают, она здесь проживает.

– Мне об этом неизвестно.

На дорожке показался дворецкий Филипп, увидел незнакомого человека, направился к воротам.