Сонька. Конец легенды - стр. 71
– Вы англичанка?
– По отцу.
– Но вы в совершенстве владеете русским!
– Потому что я выросла в России.
– Но голос… Боже праведный, какой голос! Вы – актриса?
– Слишком много вопросов для первого раза, – улыбнулась гостья.
– Но я все равно не успокоюсь! – Гаврила Емельянович снова поцеловал руку, перевел взгляд на Красинского. – Барон, признавайтесь – кто это чудо и зачем вы разбиваете мое несчастное сердце?!
– По-моему, Жозефина ответила почти на все ваши вопросы.
– Нет, не на все! – воскликнул директор. – В вас, мадемуазель, заложен талант актрисы! По стати, голосу, манерам! Неужели никогда не выходили на сцену?
– В девичестве. В имении папеньки.
Филимонов повернулся к Красинскому.
– Обещайте, барон! Вы дадите мне возможность вывести хотя бы раз вашу прелесть на подмостки! Пусть ощутит запах кулис, оркестровую яму, пугающую глубину зала! И она навсегда останется пленницей театра!
– У вас, Гаврила Емельяныч, таких пленниц более чем достаточно!
– Ах, оставьте! Не добивайте мою раненую душу, барон! Кто? Где они эти неслыханные голоса и пластика, от которых театр сходил бы с ума.
– Ну, к примеру, ваша новая прима мадемуазель Добровольская. Разве она плоха?
– Без комментариев, разрешите?! Нет, она прелестна! Даже талантлива! Но не то!.. Не то! Разве можно сравнить ее с некогда потрясавшей эти стены госпожой Бессмертной? Вы помните ее?
– Разумеется. Лично ждал с цветами, сходя с ума!
– Да разве только вы сходили с ума? Весь Петербург!.. Россия сходила с ума!
– И где же сейчас ваша любимая прима? – спросила Табба, глядя на директора сквозь изящные очки…
– Бог ее знает, – развел руками Гаврила Емельянович. – Пропала, исчезла, канула! Сочиняется много глупостей, но никто достоверно ничего сказать не может, – оглянулся, показал в сторону двери. – Видали швейцара на ступеньках?
– Молодой симпатичный господин, – кивнул барон.
– Молодой, симпатичный?.. Мразь! Именно на совести этого прохвоста лежит судьба моей любимицы…Неужели не слышали? Любовь, дикая ревность и в итоге револьвер! Половину лица снес, сволочь!
– Вы взяли его на работу?
– А куда денешься?.. Жалко стало. Просился было снова в артисты, но кто ж его возьмет. Во-первых, бездарен. Во-вторых, вдруг опять в кого-нибудь пальнет!
Послышался третий звонок, директор засуетился. – Все, господа, пора! Обморока не обещаю, но настроение поднимется, – проводил до двери, достал из карманчика визитку, шутливо погрозил Таббе: – Смотрите, смертельно обижусь, если не позвоните!.. Обещайте! Вы можете пройти мимо своей судьбы… В этих стенах может родиться новая прима! Позвольте этой прелести откликнуться на мою просьбу!