Сонька. Конец легенды - стр. 66

Жак быстро бросил на стол рублевую купюру и вместе с Китайцем заторопился к выходу.

– Держи их! – вопила Антошкина, поднимаясь и настигая мужчин. – Где полиция!.. В участок паразитов! Половой!

Обслуга кабака, привлеченная скандалом, столпилась на входе в поварскую, половой метнулся звать городового. Варвара тем временем догнала Китайца, вцепилась в пиджак.

– Что ж, изувер, натворил?.. За что изуродовал невинную и несчастную?.. В острог тебя, в острог!

Жак отшвырнул девицу, подтолкнул товарища к входной двери, и они вывалились на улицу.

Антошкина не отставала. Увидела городового и двух полицейских, метнулась к ним.

– Полиция!.. Городовой!.. Держите их! Особенно косоглазого! Ишака чертова!.. Избил женщину, покалечил!

Городовой умудрился перехватить убегающего Китайца, прижал к стене.

– Стоять!.. Не двигаться! Немедля в участок! – и принялся дуть в свисток.

Жак метнулся прочь, полицейские бросились было за ним, однако он нырнул в ближайшую подворотню, запетлял во дворах, затерялся, слыша за спиной свистки полицейских.

Мирон Яковлевич в раздумье ходил по следственной комнате. На сидящего на табуретке Китайца не смотрел, собирался с мыслями.

– Значит, еще раз… Фамилия, имя и по батюшке.

– Петров Иван Михайлович, – ответил Китаец, трогая ссадину на лице.

– Все, значит, русское, а мордоварня не русская. Так получается?

– Я крещен, ваше благородие, – ответил Китаец. – Можете проверить по церковным книгам.

– Проверим. Непременно проверим. – Миронов остановился напротив допрашиваемого. – За что набросились на девицу?

– Не набросился. Толкнул… Потому как приставала.

– К вам?

– И ко мне, и к приятелю.

– Приятель где?

– Не знаю. Сбежал, видать.

– Сбежал?

– Сбежал. Испугался. Полиция засвистела, вот и дристанул.

Мирон Яковлевич опустился на стул напротив.

– Будем, Иван Михайлович, по-честному?.. Или маленько поиграем в говорильню?

– А я только по-честному, ваше благородие.

Тот протянул руку назад к столу, взял папку с бумагами, полистал ее, достал карандашный рисунок с физиономией Китайца, протянул задержанному.

– Вы?

Тот посмотрел на портрет, покрутил головой.

– Похож, но не я. Мы, китайцы, все на одно лицо.

– Что верно, то верно, – согласился сыщик. – Вы для нас на одно лицо, мы для вас, – достал портрет Таббы и Беловольского. – Из этих лиц кого-нибудь знаете?

– Нет… Никого, – покрутил Китаец головой, заметно сглотнув сухость в глотке.

– Определенно не знаете?

– Как перед матерью клянусь. А они кто? – кивнул допрашиваемый на рисунки.

– Кто?.. Бандиты. Налетчики! Банки потрошат.

– И госпожа тоже?

– И госпожа тоже. Знаете ее?