Сонька. Конец легенды - стр. 63

– Учитывайте не в моем кабинете… У вас такая же песня? – посмотрел князь на Потапова.

– Не работа, а песня, – попытался отшутиться тот.

– Если нечего сказать, пойте!

Следователь смутился, забормотал:

– Мы, ваше высокородие, восстанавливаем былые связи, завязываем крючочки, занимаемся более глобальными проблемами.

– Глобальными? – удивился князь. – Россия и без того уже ими завалена! Масштабов уйма, дел никаких.

– Если позволите…

– Позволю, когда будете готовы! Каждое утро ровно в девять доклад о ходе работы!

– Разумеется, – склонил голову Потапов. – Но должен повторить, ваше высокородие…

– Каждое утро ровно в девять.

– Будет исполнено.

– Если господин следователь в приемной, приглашайте.

Они откланялись и покинули кабинет.

В приемной помощник разбирал бумаги. Гришина же пока видно не было.

Следователи переместились в коридор, и Потапов недовольно произнес:

– Он или полный солдафон, или идиот.

– И не то, и не другое, – возразил Конюшев. – Во-первых, наверняка его поджимает обер-полицмейстер. А во-вторых, учитывайте темперамент князя и самолюбие. Хочется все и сразу! Думаю, со временем он войдет в новую стезю, и даже нам будет чему у него поучиться.

– Ну, это уж, батенька, вы перегнули.

– Поживем, увидим.

Из глубины коридора послышались тяжелые шаги, и вскоре появился Егор Никитич Гришин, мрачный и задумчивый.

Обменялись рукопожатием, Гришин спросил:

– Меня ждете?

– Вас ждет князь, а мы всего лишь стряхиваем пыль сапог, – ответил Потапов.

– Получили по полной?

– Пока разминочно, – засмеялся Конюшев. – Если не возражаете, совет. Меньше говорите, больше слушайте.

Князь при появлении Гришина даже вышел из-за стола, протянул руку:

– Рад визиту. Каково настроение?

– Рабочее.

Икрамов вернулся на место, следователь уселся напротив.

– Слушаю, ваше высокородие, – произнес он.

Князь улыбнулся.

– Я бы желал вначале выслушать вас.

– Меня? Я пока пуст, как бутылка из-под вина.

– И никаких соображений?

– Самые крохотные.

– Изложите их мне.

Гришин вытер рукавом вдруг вспотевший лоб.

– Вначале два условия, князь. Во-первых, прошу не касаться скандала, который случился со мной несколько лет тому назад.

– Самострел?

– Именно так.

– Второе?

– Я прошу дать мне полную свободу в поисках материала. Никакого давления, спешки, недоверия. Я соскучился по работе, и не в моем интересе затягивать ее, плутать, врать. Предпочитаю действовать честно, без моргания глазами.

– Я принимаю ваши условия, – кивнул Икрамов.

– И третье…

– Все-таки третье?

Гришин поднял на него тяжелые, навыкате глаза.

– Жалованье. Оно должно быть достойным, чтобы не думать о куске хлеба, который я должен принести в семью.