Сон в зимнюю ночь, или Дракон не желает жениться - стр. 12

Я снова выглянула, чтобы убедиться: горничные уже ушли. Ладно, в коридоре все равно ничего смотреть. Может быть, внизу найдется что-то интересное.

Я положила руку на перила из красного дерева, продолжая наслаждаться ощущениями. Чувствовала себя Джоном Престоном[1] в тот момент, когда он перестал принимать препараты, подавлявшие эмоции. Не спеша, спускалась по лестнице, покрытой графитово-серым ковром. Определенно хозяину или хозяйке замка нравился серый и все его оттенки. Странность заключалась не в этом, а в том, что я начинала воспринимать свой сон как реальность. Вот что значит, недостаток сна. Так и в единорогов с драконами недолго поверить.

Я улыбнулась этой мысли. Чуть задержалась на одной из ступеней и едва не стала жертвой ДТП. Нет, автомобилю неоткуда было здесь взяться, хотя во сне и не такая ерунда бывает. На меня неслась метла с толстой деревянной ручкой. Она сметала пыль, коей оказалось здесь немало, двигаясь справа налево. Поднималась на ступеньку выше и повторяла те же действия, но уже слева направо. Ею никто не управлял. По крайней мере, я никого не заметила. Волшебство какое-то.

Я попыталась ухватить черенок, чтобы проверить свою догадку. Метла замерла, развернулась, будто живая. Я едва подумала о том, что она даже лучше, чем робот-пылесос, когда услышала истошный крик снизу:

– Призрак!

_______

[1] Джон Престон – герой фильма фантастического фильма-антиутопии “Эквилибриум”.

6. Глава 5 Мечты и реальность

Крик это был или будильник – не знаю, но что-то из этих двух факторов разбудило меня. В этот раз я не возражала. Меньше всего мне хотелось слушать тот громкий неприятный голос, а видеть призраков и вовсе не мечтала. Отключила надрывающийся будильник и упала на постель.

Как же неохота снова идти на работу, особенно когда от отпуска тебя отделяют всего несколько дней! Иногда я даже любила свою профессию. Когда смотришь в глаза человека, которого только что спасла от смерти, человека, которому подарили новое сердце, когда видишь слезы на глазах близких, которые уже потеряли надежду, – это бесценно. Мне полагалось быть сильной, чтобы поддерживать их всех, но иногда я позволяла себе плакать, особенно когда не успевала. Врачи не боги, медсестры тем более, хотя мы тоже делаем немало.

В медицинский я пошла по настоянию родителей. В семнадцать плохо представляла, чего хочу в жизни. Все мысли были только о любви. Я быстро разочаровалась в профессии, но поскольку поступила по направлению, выбора у меня не было. Мама тоже четко дала понять, что они с отцом не станут мне помогать, если я брошу учебу.