Сон в брачную ночь - стр. 27
Лола почувствовала, как по щекам ее катятся слезы. Было ужасно себя жалко. Пу И тоже, потому что у него никого нет, кроме Лолы. Песик понял ее чувства и лизнул в щеку. От ласки Лола совсем расклеилась, да еще и в носу засвербело, и горло заболело сильнее.
Лола взяла на руки песика и отошла подальше от столиков, чтобы не попасться на глаза Маркизу. Сейчас она не готова к скандалу, она не в лучшей своей форме. Кроме того, у дамы камея, а у Лени – много денег, совершенно ни к чему привлекать внимание посторонних. И вообще, устало подумала Лола, пускай Ленька делает все, что хочет, она знать не желает этого предателя.
В машине по дороге домой Лола молчала, Пу И тоже грустно посматривал на водителя, симпатичного старичка, и тяжко вздыхал, так что водитель даже спросил, не из ветеринарной ли клиники они едут и не заболел ли песик.
Дома Лола сразу же прошла к себе и легла, накрывшись одеялом с головой, чтобы без помех предаться своему горю. Она была оскорблена до глубины души. Мало того, что Ленька ей врал, он еще заставил ее рисковать жизнью из-за своей бабы. И теперь небось эти двое смеются над глупой, доверчивой Лолой, в то время как она болеет тут одна, всеми брошенная и покинутая…
Потом Лола уснула, успев с сожалением подумать, как хорошо они жили раньше, пока две недели назад Леня не согласился подменить чертову камею.
За две недели до описываемых событий Леня Маркиз стоял в гараже своего приятеля по кличке Ухо, замечательного специалиста по автомобилям и прочему транспорту.
– Нет, но ты посмотри, какие формы! – восклицал Ухо в полном восторге. – Посмотри, какая красавица!
Когда Ухо говорил таким восхищенным, очарованным тоном, можно было не сомневаться – он говорит о машине. Ни одна женщина не смогла бы вызвать у него такой блеск в глазах, такую радостную вибрацию в голосе, как темно-красная «Феррари», перед которой стояли они с Маркизом.
– Но ты же понимаешь, Ухо, – отвечал Леня, тяжело вздыхая. – Мне, при моей профессии, нельзя ездить на такой заметной машине. Мне нужно держаться скромнее, незаметнее… как говорил один старый и умный человек – подальше от камеры, поближе к кассе. Причем слово «камера» здесь выступает в двух значениях – и телевизионная, и тюремная, не к ночи будь помянута…
– И зачем же она нужна, такая жизнь, – скривился Ухо, почесав в затылке. – Если нельзя даже на приличной тачке прокатиться…
– Ну, как тебе сказать, Ухо, – с философским видом возразил Маркиз. – В жизни есть много других маленьких радостей, помимо автомобилей…
– Ты серьезно так думаешь? – искренне удивился Ухо.