Сомнения Элли Эндрюс - стр. 29
Тогда я шикарным жестом бросила диету, ворвалась в ближайший «Макдоналдс» и слопала гигантскую порцию картошки фри, биг-мак и мороженое. Никогда еще вышеперечисленное не казалось таким вкусным. Потом я отправилась домой и провела восхитительный вечер с любимыми мужчинами – мистером Киплингом, Беном и Джерри [3]. Просто рай для языка. Ад для талии.
Но теперь, когда и впрямь нужно чем-нибудь разбавить вредоносный эффект шампанского, я не могу проглотить ни крошки. Я в такой панике, что не в состоянии есть.
Все гораздо хуже, чем я думала. Если я не хочу есть – значит, дело швах.
Сэм смотрит на часы:
– Так, сейчас я позвоню Поппи и выясню, где она застряла. Другие подружки появятся с минуты на минуту, потом приедут визажисты. Парикмахер придет в десять, поэтому пошевеливайся.
Пошевеливаться? Я словно прикована к постели. Честно говоря, хочется спрятаться под нее и исчезнуть. Я не испытывала такого ужаса даже в тот день, когда Сэм заставила меня посмотреть «Обливион».
– Съешь что-нибудь и прими ванну, – весело бросает Сэм. – Я ненадолго. Пойду проверю, положила ли я твой паспорт в сумку, чтобы сразу после церемонии вы могли ехать в свадебное путешествие. В нем твоя новая фамилия и все такое. Представляешь, завтра ты перестанешь быть Элли Эндрюс. Правда, круто?
Она уходит, бренча серебряными браслетами и предоставив мне в одиночку бороться с паникой, которая накатывает, как приливная волна. Если я перестану быть Элли Эндрюс, то кем же я буду? Чьей-то женой? Миссис такой-то? Миссис! Как старуха! Я еще недостаточно стара, чтобы называться миссис! Я до сих пор ношу розовое и покупаю школьные пеналы!
Кстати говоря, вот и мой школьный дневник – он торчит между книг на полке, и половина страниц вывалилась, потому что розовая блестящая обложка оторвана. Дневник, который я вела, когда…
Позабыв о волнении и несъеденных тостах, я вскакиваю с постели – точнее, сползаю, потому что не так-то легко прыгать в утягивающем белье, – и достаю дневник. Исписанные страницы рассыпаются, словно снег, и среди них – потрепанная открытка, на которой изображен красивый особняк. На обороте выцветшими чернилами выведены слова, когда-то столь дорогие: «Кажется, я влюбилась».
Я сжимаю открытку в дрожащих руках и закрываю глаза. Когда-то я действительно так думала…
Я влюбилась
– Привет, Джей, – говорю я, что есть сил пытаясь говорить неспешно и сексуально, но получается какой-то мышиный писк. Лихорадочно оглядев Джея в поисках признаков американского разложения, я разочаровываюсь. Где лысина и пивное брюшко? Где ужасные цветастые гавайские шорты и кеды с носками? Как он посмел вернуться таким красавцем? Никто не имеет права расхаживать столь загорелым и подтянутым.