Соловей в его саду - стр. 4
Из глаз брызнули слезы. Еще несколько часов назад ее жизнь была почти прекрасна. Она была свободной, она практически накопила нужную сумму для поездки в академию. А теперь…
Теперь ее похитили и везут на продажу, как скотину, самому страшному человеку. Тому, чьим именем пугают детей. Тому, кого боятся все жители королевства. И особенно девицы. Особенно
2. 2
Тело болело от жуткой тряски в карете. Тугие веревки натерли кожу. Глаза превратились в щелочки от слез. Эллин уже давно перестала плакать и тупо смотрела на свою скрипку в чехле. Поначалу именно при взгляде на любимый инструмент девушка разревелась. Все мечты пошли прахом…Но потом именно скрипка ее успокоила. Привела в чувства. Инструмент молчаливо напомнил ей, что у нее все еще есть цель в жизни.
«Надо только придумать способ, как сбежать, – думала Эллин, – я не позволю просто так распоряжаться кому-то моей судьбой».
Она покосилась на Рикара, который восседал рядом с таким видом, словно они совершали приятную прогулку, а не неслись в карете во весь опор. Туссен был в роли извозчика и погонял лошадей ударами хлыста. Сколько они уже проехали? Где сейчас находятся? Эллин не имела ни малейшего представления. Размышления прервал грубый голос ее похитителя.
– Пташка, наверное, проголодалась?
Она ответила самым ненавидящим взглядом, на какой только была способна.
– Тебе стоит поесть. Владыка не обрадуется, если мы привезем ему тебя истощенной, – продолжил говорить Рикар, – сейчас я уберу кляп. Но если ты закричишь…
Он помедлил и пристально посмотрел на нее, затем перевел взгляд на скрипку и произнес серьезным тоном:
–…То я сломаю твою скрипку.
Эллин невольно содрогнулась. Это не оказалось незамеченным. Рикар хитро улыбнулся, поняв, что попал в самую точку. Своей огромной рукой он поднял скрипку и положил на колени.
– До конца путешествия она побудет у меня. Лучше будь паинькой, пташка. Усекла?
Девушка нехотя кивнула. Похититель убрал кляп и быстро отдернул руку, опасаясь, что девушка вновь начнет кусаться. Затем достал из мешка кусок сыра и мяса и протянул девушке.
– Я не смогу есть со связанными руками, – хмуро произнесла Эллин, – развяжи меня. Я не буду пытаться сбежать.
Рикар оценивающе взглянул на нее, словно раздумывая, верить ли ее словам или нет. Спустя пару минут он достал узкий кинжал и одним движением срезал веревки. Эллин облегченно потерла затекшие руки. На запястьях уже образовались розовые следы пут. Она дотронулась до них и еле слышно застонала. Было больно. Больше всего она волновалась за руки и пальцы. Как музыкант, она должна беречь их.