Соловей - стр. 3
ХОКИНС. Это небезопасно, особенно по такой дороге. Ее строил человек с большим чувством юмора.
МЭРИ. Вероятно, индеец. Убегавший от медведя. Дороги здесь часто повторяют индейские тропы. Поэтому и штат называется Индианой. Я люблю темные места, заросшие места. Люблю сорняки, и избушки, и корявые деревья, и лавкрафтовские фермы. Эта часть Индианы – чистая готика. Готическая Индиана. Искривленная география объективно соответствует безнадежной неопределенности вселенной.
ХОКИНС. Кто это сказал?
МЭРИ. Думаю, я. Если кто-то не прячется на заднем сидении. Моя сестра в порядке?
ХОКИНС. Насколько мне известно.
МЭРИ. По телефону голос звучал как-то напряженно.
ХОКИНС. Она скучает по тебе.
МЭРИ. Правда?
ХОКИНС. Во всяком случае, так говорит.
МЭРИ. Это странно.
ХОКИНС. Почему?
МЭРИ. Потому что никогда не скучала ко мне, когда мы были вместе. То есть, когда мы жили вместе, она предпочитала находиться подальше от меня.
ХОКИНС. Сие означает, что это время вы намерены провести, ссорясь, дуясь и швыряясь тяжелыми предметами?
МЭРИ. Не знаю. Она швыряется в тебя тяжелыми предметами?
ХОКИНС. Нет. Лайза швыряется в нее. Держит ее в тонусе.
МЭРИ. Она говорила мне о… проблемах Лайзы. Я пойму, если тебе не хочется об этом говорить. Теперь я ничего не вижу.
ХОКИНС. Я вижу дождь.
МЭРИ. Может, есть смысл сбросить скорость? Такая мысль тебе не приходила?
ХОКИНС. Хочешь сесть за руль?
МЭРИ. Я не вожу автомобиль.
ХОКИНС. Тогда заткнись. (Пауза). Извини. Не люблю, когда мне говорят, что надо делать, когда я пытаюсь сосредоточиться. Мою первую жену отличало умение превратить чуть напряженную ситуацию в сущий кошмар. Она всегда говорила мне, что надо сделать, за секунду до того, как я это делал. А потом, если я все делал, как она мне говорила, выглядело это так, будто я последовал ее указанию. А если не делал того, что она говорила, получалось, что действовал ей в пику. Если я делал все, как она говорила, и результат был положительным, заслугу она приписывала себе. Если все получалось хорошо, когда я делал не так, как она говорила, а наоборот, она впадала в ярость, обзывала меня самодовольным придурком, которому невероятно повезло. Если все получалось плохо, хотя слушался ее, она винила меня, потому что я ничего не могу сделать, как должно. А если все получалось плохо, когда я шел ей наперекор, меня просто размазывали по стенке. В моих ладонях до сих пор дырки от ногтей. Вот почему я сказал «заткнись».
МЭРИ. Ты голоден?
ХОКИНС. Нет.
МЭРИ. Мне хочется есть.
ХОКИНС. Мы скоро приедем.
МЭРИ. Это не опасно?
ХОКИНС. Не есть?