Соловецкие этюды - стр. 15

Прямо под стенами монастыря в летний период разворачивался огромный ресторанный дворик, привлекавший своим меню с обилием крепких спиртных напитков широкие массы отнюдь не смиренных благочестивых паломников. Полчища диких туристов и беспечных свободных мореходов наносили флоре и фауне островов непоправимый ущерб.

Неужели Соловки обречены превратиться из крупной духовной обители в мелкое пристанище пронырливых стяжателей, набивающих карманы за счет обездоленных людей? – удивлялись мы. Не это ли классический пример национального унижения? Не очередной ли шаг к превращению нашего народа в «Иванов, родства не помнящих»?

Да, конечно, нельзя было отрицать, что государство выделило на реставрацию объектов музея-заповедника (читай: монастыря) значительные средства. Да, находились более чем щедрые спонсоры, вкладывавшие в восстановление утраченного великолепия собственные средства, благодаря чему после советского лихолетья была значительно возрождена прежняя красота и величие Соловецкого кремля.

Создание же благоприятных условий для жителей оторванного от материка острова в море Северного Ледовитого океана, почти полностью обслуживавших те самые музей и монастырь, было возложено исключительно на местную администрацию. На простых людей спонсоры не тратили ни копейки. В 2004 году архангельские краевые власти, экономя средства, вообще лишили Соловки статуса района, приравняв острова к сельскому поселению и, следовательно, урезав финансирование до уровня бюджета таежной деревни. Никто не мог объяснить, почему ни федеральная власть, ни областная администрация не задавались трудом обратить внимание на кричащий контраст между великолепием восстанавливаемого памятника и разящей нищетой окружающего его поселка. При определении бюджета Соловков почему-то не бралось в расчет их островное положение, изолированность, сложность транспортного сообщения с материком, запредельная дороговизна жизни, суровый климат и многие другие, на первый взгляд совершенно очевидные, обстоятельства.

Прогуливаясь мимо полусгнивших, полуразвалившихся, промерзающих зимой до верхушек печных труб, домах постройки первой половины прошлого века, мы порой малодушно ловили себя на мысли, что, наверное, можно было бы как-то смириться с происходящим, если приносимые коммерческими потоками и крепнущие с каждым годом разрушительные силы, превращая русскую национальную святыню в заурядный развлекательный курорт, давали бы хоть что-то местным жителям. Но ведь и этого не происходило. Условия жизни для островитян медленно, но верно сползали в катастрофу. Жилье ветшало и разваливалось. Изношенная канализация и водопровод дышали на ладан. Зайти в туалет почти любой квартиры было порой не просто страшно, но и опасно (нам рассказывали про случай, когда человек провалился на этаж ниже сквозь сгнивший пол прямо сидя на унитазе).