Соломон. Царь тысячи песен - стр. 20
Присутствующие переглянулись и, как один, посмотрели на Натана. Тот кашлянул и сделал шаг вперед.
– Нет! – остановил его Соломон. – Пророк говорит устами Всевышнего, когда сам слышит голос Его. Поэтому негоже толковать Натану чужие сны. Хочу послушать вас, мудрые слуги и друзья мои.
В зале наступила мертвая тишина.
Соломон сел на трон, поджал губы и, ехидно ухмыльнувшись, произнес:
– Нечего сказать? Какая же польза мне от вас? Зачем кормитесь тогда со стола моего и деньги берете из рук моих? Ты – Иосафат, сын Исайи, как сказали мне, пишешь историю Израиля – древнюю и настоящую? – указал Соломон в сторону пожилого мужчины.
– Да, я веду летопись в меру скудных сил своих и способностей, – поклонился писатель.
– Вот и покажи меру своих способностей. Растолкуй сон мой. Или ты полагаешь, что сон этот не достоин внимания историка?
– Нет, великий! Сомневаюсь только, достоин ли я толковать сон этот перед тобой и уважаемым обществом…
– Твои слова сейчас наполнены воздухом. Не путай сам себя пустыми словами, – перебил Соломон. – Говори!
На улице услышал Иосафат торопливые шаги за спиной. Он обернулся и увидел царских писцов – братьев Ахию и Елихорефа.
– Постой, уважаемый Иосафат, не торопись! – подбежали к нему братья. – Ну и быстр ты, несмотря на преклонные годы! Еле догнали, – отдуваясь, произнес Елихореф.
– Быстрые ноги – долгая жизнь! – улыбнулся Иосафат – Особенно во времена теперешние. Чего хотели?
– Давай промочим горло где-нибудь поблизости. Что стоять на дороге? Солнце совсем сошло с ума: вот-вот голова запылает.
– Послушай, Иосафат! – начал Елихореф, отставив в сторону чашу. – Что думаешь о сегодняшнем собрании у Соломона?
Иосафат лукаво посмотрел на него.
– А что мне теперь думать? Царь думает за всех.
– Ну да, ну да… – закивал Ахия.
– Только мы ведь неспроста спрашиваем, – подался вперед Елихореф. – Сам видишь, как все поворачивается. Давид, да будут покойны дни его в мире ином, совсем не интересовался, кто и что про него пишет. А тут… – он отпил большой глоток вина. – А тут, неровен час, голову потерять можно, если царю не понравится. Скажи откровенно, что думаешь про сон Соломона?
– Яркий сон… образный. Глупому человеку такое не приснится, а если и приснится, не перескажет он так красиво.
Ахия оглянулся по сторонам.
– Что ты говоришь, как на собрании? Красивый, некрасивый… Ты знаешь, о чем мы спрашиваем!
Он совсем близко наклонился к Иосафату и шепотом продолжил:
– Чувствую, круто повернулись времена. Мы с тобой не просто слуги царя, носящие за ним опахало или подающие пищу. Запишешь что-то не то или не так, как Соломону угодно, и не исправить потом. Головой расплатишься за ошибку свою! Ты тоже теперь не вольный писатель, а такой же подневольный, как и мы. Вместе надо быть, каждое слово обдумывать!