Соломенный век: Сутемь - стр. 99
Возможно, что они в данный момент уже начали переправляться. Хлопотное дело, ведь для тяжёлой техники нужно построить понтонный мост. Но решаемое, если заранее наготовить бочек, которые будут его держать. Времени для этого хватало. В прошлом мост в том месте над рекой был, там и течение было более спокойное. Во время войны его взорвали, но опоры до сих пор остались, которые и сейчас можно было использовать. Разрушенный мост никто не пытался заново отстроить, хоть мысли на этот счёт были, и охотники продолжали запросто переплывать реку на плотах и лодках.
Ларс многозначительно переглянулся с Наилем. Без свежих сведений от патруля, про который они недавно говорили, никто ничего опровергающего или хотя бы успокоительного на этот счёт не мог сказать. Можно ли было верить словам этой беженки? Судя по манере игры, устроить побег она вполне могла, даже если её всё время держали на привязи. А такую красотку нельзя было ни в коем случае оставлять без присмотра. Грязью можно внешнюю красоту подпортить, но ум не скроешь. Он выдаст себя – и не только умением верно и целеустремлённо двигать фигурами, но и словами. По разговору слышно было, что этот человек имел в запасе слова, которых отшельники и дикари, не читающие книг, с рождения знать не знали. Да, скаут верно подметил, что она хорошо умеет разыгрывать дуру. Настолько хорошо, что могла обвести вокруг пальца целое племя. Интересно, с южанами она тоже играла в шахматы? Если им вообще знакома эта игра. И на что, если она не играет просто так? На еду? Без практических занятий она могла потерять навыки и делала бы чаще ошибки. А она их не делала.
– Сколько дней прошло с тех пор, как ты сбежала?
Дикарка пожала плечами. Понятное дело, что не считала, либо потеряла счёт.
– Месяц… – прикинула она. – Я ушла при убывающей луне.
Мужчины машинально повернули голову в одну сторону, глянули на небо и присвистнули. Тающий полумесяц говорил о том, что через два-три дня будет новолуние. Теперь они смотрели на дикарку уже немного другими глазами. Месяц блужданий по лесам – без пищи, без оружия, чтобы хотя бы защититься от диких зверей, – не каждому было под силу. И это весной, когда звери были очень агрессивно настроены, потому что еды в лесу было ещё мало, а жить хотелось всем. Судя по тому, с какой жадностью она проглотила тот кусок вяленого мяса, который скауты оставили ей на пне, она в основном питалась древесной корой и корнями. Её руки – с мозолями, царапинами и въевшейся под обломанные ногти грязью, – убедительно говорили об этом. Подходить к ним при встрече она боялась и к себе не подпускала, держась на расстоянии.