Соломенный век: Сутемь - стр. 83
Сангар, сложив руки на груди, смотрел им вслед с довольно смешанными чувствами. Гнев с одной стороны был бы уместен, чтобы поставить заносчивую деваху на место (у его ног, лбом к земле). Ведь она не просто сдуру напакостила, а действительно подгадала момент, чтобы показать ему, Сангару, что она обо всём этом думает. С другой стороны выместила свою злобу на других и сплюнула в сторону, а не повелителю под ноги. Мол, вот какая настоящая котировка твоих людей: десять олухов за одну северянку. И это за обычную, а перед тобой, неуважаемый, очень необычная. Если ты уже опускаешься до торгаша, то следовало задуматься над тем, не окажется ли цена слишком высокой для тебя.
Лицо прихвостня Сангара скорчилось в гримасе «ничего себе даёт». Что думает хозяин на этот счёт? Ведь это открыто брошенный вызов. Недостойное великих повелителей дело – вступать в поединок с бабой, – но такую наглость нельзя оставлять безнаказанной. Так глядишь, и другие обнаглеют и вообще всякое уважение потеряют.
Вздёрнув подбородок и погладив бороду, Сангар деловито показал рукой вслед уходящим и воскликнул воодушевлённо:
«К нам самого шайтана привели! А! Сам всевышний привёл меня сюда, чтобы усадить шайтана в клетку! Хвала вам, воины Сангара!»
Под общий смех повелитель с гордостью стукнул себя кулаком в грудь. И себя возвысил, и людей рассмешил, и бедняг-воинов похвалил. Да будет так, как он сказал! Сломить гордую женщину – не просто соблазн, это дело чести любого мужчины. Ничего, придёт день, и эта тигрица у него с рук есть будет, ластясь к коленям, не зовись он великим Сангаром! Слово волка!
*****
Первый снег в этом году выпал рано, половина осенних листьев ещё с деревьев опасть не успела. Это явление оказалось настолько неожиданным, что все видели какое-то предзнаменование, истолковывая по-разному. Кто-то считал верной приметой к суровой зиме, кто-то – к жаркому лету в следующем году, кто-то – к грядущему богатству. У кого на что фантазии хватало.
Осень шла до этого дня размеренным шагом, красочно раскрашивая леса, и дала всем возможность насладиться последним теплом бабьего лета. Дождей на радость землекопов выпало мало, поэтому строительство казарм в достаточном количестве для войска можно было считать выполненным в срок. Постарались на славу общими усилиями. Юрт было немного – их привезли с собой только семьи кочевников, – да и не шибко вместительными они были. Даже на четверть войска не хватило бы. Кто располагал средствами и влиянием, выторговал себе лишнюю, все остальные должны были как-то сами думать о том, как они будут зимовать. Летом можно пожить под открытым небом, не особо горюя. Дождь польёт – спрячешься под телегой или деревом с щитом над головой вместо зонтика, а промокнешь – тоже не велика беда, обсушишься позже у общего костра, травя шуточки с друзьями. Но с затяжными осенними дождями, а уж тем более – зимней вьюгой – шуточки плохи. Посему решено было выкопать длинные котлованы по грудь глубиной и накрыть их двухскатными крышами. Донельзя простая конструкция, дюжина отъявленных дураков и та за неделю справится – знай только, напоминай им каждый день, что им в этой яме жить куда приятней будет, чем в сугробе снега на замёрзшей луже осенней грязи. Пленные мужчины усердствовали в меру своих сил, приговаривая про себя, что роют будущие могилы своим «доброжелателям». С горечью, ибо не знали, кто способен будет одолеть такую огромную орду, которая однозначно готовилась к войне – по-всему, в следующем году, как только подсохнет земля. Знали бы раньше, ушли своевременно из лесов в крепость севернее. Кто-то ведь и предупреждал, кто-то и уходил, но это были единичные случаи. Большинство жителей лесных деревень решили ещё подождать до осени, а там с первыми холодами уйти на зимовку в более надёжные края. Вот и дождались.