Соломенный век: Сутемь - стр. 35
Беда это, что нынче вокруг творится, а с другой стороны наконец-то появился хороший повод не просто навести сына на нужные размышления, но и заставить сделать свой самостоятельный выбор. Видела Марья, какими глазами он смотрел на воинов крепости, когда они целым отрядом приходили в Сходку! И стычки с чужаками тогда были – не в самой деревне, а дальше, на берегу. Отряд ещё месяц в деревне располагался, пока всё более-менее не утихло. Да и потом скауты регулярно навещали, проверяли, с мужчинами разговаривали о своём. Вот она: игра в разбойников по-настоящему. Иди, сына, играй, живи этим! Хочешь ведь, слепой только не увидит. Ты был её единственным помощником во всём, спасибо тебе сердечное за это! Она большая тётя, всю жизнь как-то одна справлялась правдами и неправдами, ты тоже теперь этому научиться должен, а не сидеть у неё под крылышком.
Так и не сказала… Не успела.
Знает, что сама виновата, а выплакать своё горюшко некому. Засмеют же.
– Тебе больно? – спросила Вета с сочувствием.
Только теперь Марья заметила, что у неё текут слёзы. Накрутила себя, как будто и без этого эмоций мало было. Вчерашние ещё переварены не были, присоленные сегодняшними, а тут ещё добрая порция. В виде исключения крайне хороших. Давно она не чувствовала себя среди людей так тепло принятой. Словно окоченевшая в натопленную баню зашла. С хозяевами ещё не поговорила, а уже раскисла в лужу.
– Немножко, – согласилась Марья, быстро вытеревшись. – Спасибо тебе, ты очень добрая девочка! И такая чуткая… И накормила нас вкусно.
Так отвечают обычно, исполняя роль кукол – благодарят и хвалят будущую хозяюшку. Игра игрой, но слова всегда глубоко западают в детские души. Что посеешь, то пожнёшь – эту простую истину нельзя забывать.
Марья не соврала – еда была вкусной, хоть и холодной. Накрывая на стол, Вета сетовала, что им нельзя разводить огонь, поэтому подогреть не получится. После пережитого кошмара, ночёвки впроголодь под открытым небом и странствий в лесу, предложенное жаркое из оленины с лепёшками казались царским обедом. Первый кусок с трудом лез в горло, но после него аппетит разыгрался вовсю. Сказались и переживания, и напряжение последних суток.
Вета, растрогавшись от полученной похвалы, обняла Марью.
– Правда?
– Правда, – искренне подтвердила Марья.
Украдкой она показала глазами Дарию в сторону мужчин. Те, переговорив с женщинами о самом важном, занялись собакой в углу, которая едва ли не визжала от радости (Я! Я тут любимица! Наконец-то вы это вспомнили) – осматривали её рану под повязкой и обсуждали, насколько хорошо у неё обстоят дела. Милла с Кирой выплеснули друг на друга свой наплыв чувств и не прочь были присесть, составив компанию гостям. «Будь мужчиной, уступи дамам место», – можно попросить мальчика или подростка, но если юноша сам до этого ещё не доходит, то это признак неверного воспитания. Так вот.