Соломенное сердце - стр. 47
Поля была создана для того, чтобы петь колыбельные, но, став человеком, научилась и рассказывать сказки. Самое заурядное происшествие она была способна превратить в нечто захватывающее, но это предназначалось только для Егорки — единственного человека в мире, с кем она не чувствовала себя неловко. Долгое время у Поли не получалось нормально говорить, она то и дело сбивалась на пение, что сделало ее замкнутой и неразговорчивой. Молчание прилипло надежным плащом, окутывало и защищало от чужого недовольства. Нет, никто в приемной семье не насмехался над ней, конечно, но на лице княжны Кати проступало такое раздражительное нетерпение, что рот у Поли захлопывался сам собой.
И только Егорка, обычно непоседливый и неусидчивый, принимал ее странности как что-то обыденное, повседневное, привычное. В ответ она старалась порадовать его как могла. Привозила необычные подарки и придумывала интересные истории. Знакомство с Даней, надо заметить, изрядно облегчало эту задачу.
— И вот тогда этот седой старик вдруг как закричит… — разглагольствовал меж тем он, вальяжно развалившись в пассажирском кресле внедорожника. — Закричит… Ой-ой, стой! Поля, Поленька, тормози!
От неожиданности она не сразу поняла, что это уже не одна из его баек, а команда для нее, а потом плавно остановила внедорожник.
— Пойдем, — широко улыбаясь, предложил Даня.
В этот раз Поля решила не оставаться в стороне и последовала за ним к неглубокой и прозрачной горной речушке, почти ручью.
Идти пришлось осторожно, по нагромождению мелких и крупных камней. Редкие деревья почти не давали тени, и раскаленное предвечернее солнце мигом напекло макушку.
Даня с грациозностью горного козла прыгал с валуна на валун, жизнерадостный и беззаботный, как ребенок на каникулах. Время от времени он оглядывался на Полю, сверкая улыбкой. Добравшись до русла, он встал на колени и бестрепетно опустил руки в воду. Поля тут же покрылась мурашками — она прекрасно знала, насколько студены местные реки.
— Милые мои капельки, капельки мои девочки, девочки мои чистые, девочки мои прекрасные, — заворковал Даня, низко склоняясь. — Как же мне увидеть мою Чуду? Чуду-Чудушку, ненаглядную…
Полупрозрачная женская фигура взметнулась вверх мелкими брызгами, обвила его шею руками, отчего футболка мигом намокла, но Даня даже не ойкнул от холода. Продолжал улыбаться.
Поля выбрала камень покрупнее и уселась на него, скрестив ноги. Ей-то совсем не хотелось принимать водные процедуры.
— Та, которую ты называешь Чудой, капля от капли моей, вовсе не желает тебя видеть, — нежно прожурчала васса, не размыкая объятий. — Ты не принял ее дар, человек. Обидел на веки вечные.