Соломенное сердце - стр. 19
Даня прислушивался к ним лениво, сосредоточившись на вареной кукурузине.
Политика, чтоб ее. Страшное дело.
— Да с кем договариваться-то? С этим заносчивым Лесовским?
Услышав, с каким презрением пасечник произносит фамилию его кровного отца, Даня еще раз убедился: не стоит щеголять тут родственными связями. А то не ровен час, доведется стать разменной монетой в качестве дополнительного аргумента.
— Я через неделю здесь еще раз поеду, — примирительно сказала Поля. — Привезти чего-нибудь?
— Это надо хозяйку спросить, — переполошился пасечник и поспешил к дому.
— А что их-то учудил? — тут же спросил Даня.
Поля налила себе еще молока.
— Наместник объявил себя князем. Ну, как объявил — попытался, только старейшины быстро дали ему по шапке, однако до папеньки твоего слухи все равно донеслись.
— Не называй его так, — дернулся Даня.
Только сегодня Даня как следует разглядел красоту этих гор. Высунувшись едва не по пояс из окна машины, он не мог удержаться от восхищенных восклицаний. Никогда еще ему не доводилось бывать так высоко над уровнем моря, никогда еще от неподвижного величия застывшей вечности не хотелось орать в полный голос.
Дорога вела вверх по крутым узким серпантинам, порой на подъемах закладывало уши, порой пропасть прилегала прямо к колесам, и автомобиль едва не прижимался к каменным сводам по другую сторону, чтобы не сверзиться вниз.
Чем выше они углублялись, тем холоднее становилось, но Поля по-прежнему оставалась в одной футболке — сосредоточенная, внимательная и молчаливая.
И Даня ведь знал, точно знал, что не надо отвлекать ее от вождения, а все равно не мог не лезть с разговорами. Ему все время казалось, что под ее внешней простоватостью и закрытостью таится что-то невероятно интересное.
— Что ты скажешь князю, когда он спросит, доставила ли ты посылку в Лунноярск? — спросил он, устав наконец бурно восторгаться и растекшись по сиденью.
— А что мне надо ему сказать?
— Что я отправился путешествовать по Верхогорью, например. Тебе не влетит?
— За что? Я водитель, а не тюремщик. Да и как я могла бы удержать тебя?
— Спасибо, — проговорил Даня с чувством, — что тащишься со мной в такую даль.
— Мне нравится, — ответила она.
— Я? — уточнил Даня, сияя глазами и обволакивая ее нежностью голоса.
— Дорога, — ответила она, никак не отреагировав на его ухищрения.
Женщины любили Даню — всегда так было, еще с тех пор, как ему едва исполнилось пятнадцать. А потом еще и усилилось. Он умел очаровать даже духов, что уж говорить о неопытной девчонке из дикого леса.
Но Поля даже не думала начинать волноваться — а ведь Даня и улыбался, и касался ее ненавязчиво, и смотрел проникновенно.