Соломенная вдова собралась замуж, и вдруг… - стр. 2
Прежде чем сказать ему «да», снова поехала к Ване, умоляла простить ошибку.
– Ты любишь меня, вижу! Назло женился. Мы будем счастливы, поверь! Понимаю, простить предательство нелегко. Давай забудем, сотрем из памяти… Богатство не заменило тебя. Как подумаю, вспомню наши счастливые дни, плачу, кляну себя за ошибку.
– Поздно, Алёна. У меня дочь, жена. Как я оставлю их?
– Хорошо их обеспечу. Я не вероломная разлучница, разбивающая семью! Возвращаю принадлежащее мне. Зина знала, что любишь меня.
– Не оставлю дочь и жену, объяснял.
– Первой называешь дочь.
Слёзы и клятвы не проняли «правильного» Ивана. Продолжая любить меня, не простил. Я сдалась и вышла за Кирилла. Полюбила его. Пять, можно считать, счастливых лет пронеслись как один миг. И вдруг Кирилл влюбился в коллегу по бизнесу. Работа в российско-немецкой компании, знание немецкого языка, частые поездки в Германию привели к дочери компаньона, он ушел к ней.
Опять, в растерянности, я бросилась к своему первому любимому в надежде, что может все-таки простит, примет меня.
– Бог еще раз показал, что не прощает предательства. Ты по-прежнему любишь меня!.. Начнем жизнь сначала.
– А моя дочь, Зина, как с ними? Жизнь не повернешь назад. Пусть всё прекрасное, что было у нас, останется в приятных воспоминаниях. Семью не оставлю. Не раз объяснял.
Я ревела, умоляла простить. Видела, чувствовала, любит меня, а не Зину. Врожденная порядочность не позволяли Ване последовать велению сердца. Как и пять лет назад, он не оставлял мне никакой надежды.
Мысли о прошлом, волнение, вызванное известием о Валерии, сомнения в последнем поклоннике, предлагавшем руку и сердце, не давали уснуть. Посмотрела на часы. Девять. Хватит валяться, пора ехать в Останкино.
Поднялась, сделала несколько обычных своих гимнастических упражнений – приседаний и наклонов туловища, попрыгала, будто со скакалкой, на месте, и направилась в ванную. Скинула халат и ночнушку, прежде чем включить холодную воду – я стараюсь регулярно принимать по утрам контрастный душ, посмотрела на себя в зеркало, занимающее всю стену, и осталась довольна. На меня смотрела стройная молодая женщина, которой не дашь больше двадцати пяти. На самом деле мне тридцать один. Груди и без силикона еще торчали по – девичьи, талия 88 – 58 – 88 при росте в 172, вызывали зависть подруг моего возраста и позволяли на закрытых пляжах не стесняясь появляться в топлес. Сделанную накануне прическу, почти не пострадавшую после сна, решила не менять, и надела на голову шапочку, чтобы не намочить волосы. Слегка осветленные, волнистые от природы, недлинные русые волосы сохранили вдохновенный труд моего парикмахера. Остается лишь расчесать их.