Соломенная вдова - стр. 7

Я поспешила спрятаться в темноте кареты. Уж не знаю специально или тут так заведено, но в моей коробке не было окон. Сидишь, как в гробу… нет, плохая ассоциация, лучше, как в шкафу: темно и душно. Меня нещадно трясло, но стиснув зубы терпела. Утешала себя тем, что вот-вот приедем и я вдохну свежий воздух, зажмурюсь от яркого солнца.

Тогда я не знала какие подарки судьбы ждут впереди. 

2. Глава 2

— Госпожа, что же мы с этим будем делать?

Мы с управляющим стояли посреди двора и смотрели на груду прогнивших досок. Мой заказ, между прочим, оплаченный тяжело заработанными таланами, словно насмешка от мира мужчин слабой женщине.

Марк в своей жестокости превзошёл самого себя. Пока я ехала сюда думала, что хуже быть не может. Зря. Поместье, в котором мне предстояло жить, представляло собой жалкое и жуткое зрелище: огромные трещины по стенам, прогнивший пол практически во всех комнатах, протекающая крыша, земля не приносит прибыли и слуги, нанятые для поддержания порядка, целыми днями бездельничают. Во главе с управляющим.

Три года кропотливой работы, шаг за шагом мне приходилось отстаивать свои интересы. Я боялась, что окружающие догадаются о подмене? Ха! Мне плевать догадаются или нет. После недельной диеты на куске хлеба с небольшим количеством воды и постоянной тряски кто угодно озвереет.

— Запрягай Грома, поеду в город ругаться.

— Госпожа, негоже верхом-то, лучше в коляске. Вы же не простолюдинка, чтобы так…

— Тамар…

— И слушать ничего не желаю. Здесь вы можете хоть на палке прыгать, а к людям стоит выходить, как и подобает жене правителя.

— Я соломенная вдова, Тамар, правитель забыл обо мне.

— Мам!

Я оглянулась и раскинув руки поймала в крепкие объятия сына. Тёмные волосы и глаза, как у отца с той лишь разницей, что в этих глазах был свет и любовь.

— Привет, отдохнул? — в поместье зашумели, застучали, услышали, что ребёнок проснулся и перерыв закончился.

— Ага, а что это?

— Это безобразие, которое кто-то будет исправлять.

— Здорово! Я с тобой!

— Нет, ты останешься дома и будешь следить, как слуги справляются с работой. Поможешь мне?

— Я тя лю, — он крепко обнял меня и поцеловал в щёку.

— А тебя люблю.

Одна ночь и я стала мамой. Глупая надежда теплилась в сердце, когда писала в письме Марку о беременности, потом о рождении сына. В ответ — тишина. И после этого я запретила себе думать о нём. Я ему не нужна? Отлично! Он мне то же не нужен.

А добротный дом нужен, но для этого пришлось буквально отвоёвывать у мужчин право считаться со мной и, если не уважать, то держать своё мнение при себе. Ночами плакала, а днём расправленные плечи и гордо поднятая голова.