Соломенная вдова - стр. 38
— Всё хорошо, родной. Тебе ещё компота налить? — сын неуверенно кивнул, строго посмотрел на отца. — Марк, если ты хочешь поговорить, то мы это сделаем, но после завтрака. Мы привыкли кушать в хорошем настроении, говорить о приятном.
Хотя чаще я завтракала одна в тишине.
Марк посмотрел на сына, тяжело вздохнул, сжал кулаки, что побелели костяшки и отодвинул тарелку. Я спрятала улыбку за бокалом с компотом.
— Неужели и на войне тебе подавали наполненную тарелку? — вот зачем я об этом спрашиваю? Не всё ли равно что и как он там делал?
— Ты когда-нибудь видела войну?
Я чуть не ляпнула, только по телевизору, но вовремя прикусила язык, покачала головой.
— А там интересно? — глаза сына заблестели.
Мальчишки, что с них взять? Им бы шашкой махать, да в поле скакать. А женщины слёзы льют и молятся, чтобы их герои вернулись домой. Нет, не понять мне этого. И для сына не хочу такую судьбу. Вот только гены, кажется, и в этом мире не обманешь.
— Интересно? — Марк ненадолго задумался. — Представь: рассвет ещё не тронул горизонт, широкое поле, две армии выстроились напротив друг друга. Каждый военачальник старается выстроить армию так хитро, чтобы противник вошёл в ловушку и не вышел. Стоит горизонту посветлеть, как тишину разрывают две команды и в тот же миг летят огненные шары, бьют горячие плети, земля начинает дрожать, а глаза слепит от вспышек магии. Да, сын, это завораживающее зрелище. В момент боя ты забываешь обо всём, кроме желания победить.
— Ух-ты! А когда я смогу пойти на войну?
— Никогда! — вилка с ножом выпали из ослабших пальцев, противно звякнули. — Война несёт смерть и боль, как можно туда стремиться?
— Да, но мужчина должен защищать семью, обеспечить её безопасность, — Марк хмурился, чёрные глаза прожигали меня насквозь.
— А кого может защитить труп? О ком он может позаботиться?
— Сандара, ты думаешь, что твой сын слаб? Почему пророчишь ему смерть?
— А ты решил, что бессмертный? Почему сладко рассказываешь о том, что лучше обходить стороной?
— Да потому что он мужчина и я мужчина! — Марк вскочил, разорвал пополам запечённую курицу и вгрызся в неё зубами.
Мой гнев, обжигающий раскалённой лавой мгновенно утих. Я опустила взгляд на тарелку. И что он хочет этим сказать? Что жизнь мужчины в боях? Так нет, вон сколько слуг мужчин, да и в городе их полно. Или он заберёт сына и вновь уедет на свою войну? Вот тут сердце сделало кульбит и я посмотрела на Марка.
— Ты не заберёшь моего сына.
— Нашего сына, Сандара, — пока я смотрела в тарелку порыв варварства у Марка прошёл, он уже вполне цивильно ел курицу ножом и вилкой. Ну надо же и картошку смог насыпать. — Почему ты решила, что я его заберу?