Соло для троих - стр. 14
Неоднозначно пожимаю плечами! Честно, и да, и в то же время — кто их знает этих академиков?
— Лев Константинович, давайте посмотрим, что нам приготовила наша кандидатка, а потом уже побеседуем.
— Хорошо, Дмитрий Сергеевич! — соглашается мой знакомый.
Лев Константинович Бородин приезжал к нам в город год назад, на выставку нашего местного художника, Игоря Николаевича Тура, он когда-то обучался в ВШИ и хорошо знаком с Бородиным. Он, то есть Игорь Николаевич, и познакомил нас со Львом Константиновичем. Он показал ему мои работы, и тот был очень удивлён, и даже не сразу поверил, что их действительно написала я.
Волнение вновь наступает, но всё же не такое сильное, как было.
Прошу включить композицию Валерия Гергиева и Петра Чайковского. Самая моя любимая музыка. Я в ней буквально растворяюсь!
Прикрыв глаза, вновь парю, меня словно невиданной силой, лёгким ветерком носит по сцене. А именно на ней я себя вижу, и рядом то и дело возникает знакомый образ. Того, кто не даёт мне покоя уже третий день. Рамиль! Его ровные, кажется, абсолютно безупречные черты лица, его такая милая, добрая улыбка. Музыка меняет своё звучание, а вместе с ней меняется образ парня, что совершенно точно вскружил мне голову. Я почти не ощущаю своего тела, просто знаю, что оно движется сейчас в такт звучащего аккомпанемента. Рамиль! Я вновь вижу его. Это он и не он одновременно! Его улыбка больше не милая и добрая, она хищная и циничная. Я начинаю его бояться и пытаюсь от него убежать. Он ничего не делает мне, просто смотрит и давит своим взглядом, — взглядом настоящего стервятника. В какой-то момент, я, словно задыхаясь, пытаюсь схватиться руками за воздух, но музыка затихает, а вместе с тем затихаю я, оседая на пол.
Открываю глаза!
Все пятеро членов комиссии сидели совершенно неподвижно и смотрели на меня с каменными лицами, у двоих из них и вовсе был приоткрыт рот.
Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем я услышала хлопок, — один, два, три — педагоги стали аплодировать. Эмоции моментально дают сбой, слёзы самопроизвольно скатываются с глаз.
— Честно, Русалина, не ожидал! — заговорил Грачёв. — Нет, Лев Константинович предупредил, разумеется, нас о том, что вы невероятно талантливая девушка, но стоит признаться, что такого чистого, невероятно лёгкого исполнения я не видел уже довольно давно. Мне даже придраться не к чему. Ваша осанка, чёткость движений, изгиб кистей рук действительно достойны оваций. Говорю без ложной скромности, выступление — на зависть уже действующим примам нашего балета.