Солнечный зайчик - стр. 29
Иду, злюсь, хотя в принципе, нет никакого повода. Он мне не парень, так, неприятный знакомый. И ничего не обещал, кроме утопить. А все равно бесит. Заворачиваю в сторону своего номера и слышу какой-то знакомый шёпот. Приподнимаю голову и прищуриваюсь. Правильно говорят: утро добрым не бывает. Я сегодня это на себе провели. У двери моя довольная, румяная, замотанная в одеяло тетя Тоня целуется в засос с незнакомым, помятый мужиком восточной внешности. Фу!
И что мне делать? Я сбавляю шаг. Вмешиваться в их лобзания как-то неприлично. Но и развернуться обратно тоже не вариант. Вздыхаю, переходя на черепаший шаг, надеюсь, они скоро завяжут с этим делом, и я попаду к себе.
Голубки какое-то время воркуют, обнимаясь у двери, а у меня уже нервы на взводе. Сколько можно любезничать, я домой хочу!
- Ой, Алечка, - увидев меня через волосатое плечо своего ухажёра, удивляется тетя. – Деточка, заходи скорей, - отлипает от мужика, пропуская в дверь.
Я прохожу мима них с такой миной, что убить можно. Только дай малейший повод. И что слышу за своей спиной - шёпот тетки:
- Где племяшка всю ночь шаталась – не представляю. Надо с ней серьёзно поговорить, чтобы не попала в неприятности, - кокетничает она, улыбаясь своему кривозубому.
- Это правильно, - согласно качает он головой, поправляя майку и прикрывая чуть оголившееся пузо. – С малолетками так и надо.
Я останавливаюсь на пороге и возмущённо оборачиваюсь к родственнице. Это она про меня сказала? Это я где-то шлялась? Это ее волнуют мои неприятности? Ну все, сейчас я кого-то буду убивать!
Тетка, увидев мои грозно сведённые брови, тут же меняется в лице. Смущённо улыбается своему туземцу, мнётся, обмахивая себя рукой, словно вспотела и выдаёт очередной перл:
- Иди, Алечка, не стой в дверях. Помойся, подмойся…ой ну сама знаешь…
На этом моменте мое терпение лопается. Сама напросилась!
Я хватаю безумную родственница за локоть и втягиваю в номер. И мне все рано, что подумает ее мужик, если он сейчас хоть слово ляпнет, достанется и ему. Благо волосатый не пытается спасти свою «королеву ночи», наоборот, ретируется так быстро, что только слышны удаляющие шоркающие шаги.
Вот и правильно, от греха подальше.
- И что это было? – я поворачиваюсь лицом к своей безумной родственнице, у которой растерянно бегают глаза. Смотрю на нее пристально, чтобы во всей красе почувствовала, как я сейчас зла. – Это я всю ночь шаталась? Это я проблемная? Ну-ну!
Тетя Тоня, как рыба, открывает и закрывает рот, гоняя кислород, но ничего в свое оправдание сходу придумать не может. А в дверях появляется вторая жертва этой ночи – всклокоченная, с потекшей тушью, помятая тетя Тома. В руке у нее панама и кривой пластиковый стаканчик.