Солнечный ветер - стр. 43
— Это такое земное слово. — Промурлыкал довольный мой муж, продолжающий наблюдать за мной в зеркале. — Бессмысленная поговорка. Иди сюда, не бойся. Я тебе кое-что покажу.
Еще “кое-что”?! Я боялась перевести взгляд в то самое зеркало, боялась что он развернется, и я увижу тогда непристойное и неприятное нечто. Нет, конечно подростковое любопытство мы все спешили удовлетворить, но у меня все кадры фильмов с пометкой: “только для брачного возраста” вызывали устойчивую тошноту.
Притянул осторожно за руку к себе, не позволяя рассматривать спереди, сунул в ладонь странный, скользкий предмет.
— Я попросил Гесса провести эксперименты с растениями и вырастить натуральное мыло. Понюхай.
Другой рукой он плеснул хлопья откуда-то взявшейся пены на зеркало, себя в отражение скрывая, и произнес:
— Воду под ноги и выше. Температура комфортная.
13. 13. Терпение
Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. Периферия планетарной системы α Кассиопеи — Шедара, в созвездии Кассиопеи.
Создатель, дай капитану терпения. И разума и… снова терпения.
В бескрайнем потоке бессовестной лжи единственным островком прочной правды вдруг оказалась обычная девочка. Его личная точка опоры.
Как она умудрилась остаться такой?
Ей буквально с рождения лгали. Сытый лиглянский мирок весь построен на фальши и лицемерии.
Он честно пытался смотреть ей в глаза, стараясь избегать искушения. Но какое там “избегать”? Она вся для Аверина — чистый соблазн. Малышке одним взмахом темных ресниц удавалось с ним сделать такое… Никакого терпения тут не допросишься.
— Повернись, — тоном, не терпящим возражений, произнес. — И не подглядывай, я все вижу.
— Я просто смотрю, — послушно к нему развернувшись спиной, глаза не закрыла. Напротив, теперь она пристально вглядывалась в их отражение.
— Я прикоснусь к тебе, — он с трудом произнес эту фразу, старательно пряча свое возбуждение. Плохая идея была. Кажется, Мак серьезно переоценил свою выдержку. — Просто попробуй почувствовать мои руки. Если будет совсем неприятно — скажи.
— Пенный камень, — рассматривая произведение Гесса лежащее в ее руке, Нэрис глубокомысленно выдавила. — У нас это так называют.
— Болезнь всех колоний: давать вычурные названия привычным предметам. И вообще извращаться в оригинальности. Мол, мы — не такие. Попытка косить под древние миры. Еще на такое насмотришься…
Он все это произносил, как ни в чем не бывало. Но в эти мгновения руки Аверина творили невероятные, завораживающие вещи. Зачерпывая хлопья ароматной белой пены откуда-то из-за спины, он осторожно заворачивал Нэрис в нее, как будто в пенную простыню. Трепетно, едва лишь касаясь гладкой девичьей кожи, из мыльных выпуклых кружев Макар лепил ей настоящее платье.