Солнечный ветер - стр. 20
Прозвучавшие слова казались здесь, в простом и лаконичном мире “Совы” чем-то чужеродным, уродливым, лишним. Я тут же о них пожалела. Но Гесс выслушал очень внимательно, отрываясь от кормежки кобат.
— Как ты их видишь? — спросил он задумчиво. — Как что-то физическое? Или мысленно?
Я поморщилась, вспоминая слова из монастырских учебников.
— Сначала мы чувствуем их как ощущения. Как если бы услышали фразы на неизвестных нам языках и почувствовали эмоцию того, кто их произносит: страх, радость, грусть. Потом… когда Зера пускает свои первые линии, мы начинаем их видеть. Сегодня я ваши…
— Твои. У землян такое обращение говорит о доверии, — мужской низкой голос звучал тихо, но твердо. — Мне самому было очень сложно следовать этой традиции, я из странного мира. Там, где я родился и вырос, много лгут… Так что ты увидела?
Зачем он рассказывает это испуганной девушке? Похоже, что Гесс и сам даже не знал. Я отчетливо вдруг увидела и его все сомнения и старую, затаенную глубоко и надежно обиду.
— Ты серьезно обижен и запретил себе думать о будущем.
— И как ты это видишь? — быстро и холодно очень спросил, явно мне не поверив.
— Как тугой узел. Узлы всегда видятся там, где проблема. Или даже болезнь. У них разный цвет. Обида всегда почему-то коричневая. И чем темнее, тем глубже.
Я присела на корточки рядом с веселой семейкой кобат. Самый крупный из них, наверняка патриарх, недоверчиво на меня покосился и громко присвистнул. Все семейство тут же попятились к Гессу.
— Знаешь... — отчего-то вдруг воодушевившись попыталась биологу я объяснить. — Когда люди, животные или растения чем-то болеют, то сначала я это вижу как узел. Поначалу его еще можно распутать и развязать. Есть множество техник… — Я тоже тихонько присвистнула. С раннего детства мы умеем подзывать этих милых зверушек. Двое маленьких потянулись, старшие остались на месте, осторожно принюхиваясь. — Когда недуг заходит уже далеко, мы видим, ее словно язву. Воронку, в которую утекает жизненная сила, энергия, сама жизнь. Она у всех разная, но это видно. А ты весь в узлах. Старых, от времени окаменевших, как шишки дерева са.
Биолог задумчиво слушал. Потом развернулся спиной, жестом меня приглашая в зеленые недра дендрария.
— Я Макару сюрприз обещал. Пойдем, мне есть чем тебя порадовать. Это очень интересно. — И видя мои сомнения, мягко добавил: — Капитан скоро вернется, он уже сообщил мне по внутренней связи. Дождемся его и тогда уже вместе позавтракаем.
Сюрприз удался.
Дендрарий биостанции представлял собой настоящий, густой темный лес. О том, как биологу удалось вырастить нечто подобное на палубе космического корабля, пусть даже и современнейшего фрегата, оставалось лишь только догадываться.