Солнечные часы - стр. 22

Ни один из людей, живущих в доме миссис Хэллоран, не мог бы честно и без смущения ответить на следующий вопрос: «Во что вы верите?» Веры у них было предостаточно, так же как еды, постели и крыши над головой, однако то была вера во вполне конкретные вещи вроде вкусной еды, мягкой постели и не протекающей крыши, а также в себя как в подходящих получателей мирских благ. К примеру, старый мистер Хэллоран с радостью принял бы веру, которая обещает ему вечную жизнь, однако в саму концепцию вечной жизни он поверить не мог, поскольку умирал. Его собственная жизнь не выказывала никаких признаков выхода за жесткие временные рамки, и единственное свидетельство вечной жизни для него заключалось в молодых членах семьи, которые счастливо продолжат жить и после его смерти. Собственно, в его положении можно ожидать только одной веры – в то, что он не умрет сегодня; остальные верили во что могли – во власть, деньги или утешающий эффект джина.

Фэнси солгала: она действительно была с тетей Фэнни, однако решила не признаваться, что убежала. Она не была напугана, ей просто нравилось дразнить слабых. Ни одно животное, ни единый слуга или ребенок из деревни не стал бы приближаться к ней по доброй воле.

Абстрактную веру можно воспринимать только лишь через ее конкретные проявления, реальную форму, которую обретает божество, пусть даже слегка неясную. Никто из окружения тети Фэнни не поверил в предостережение ее отца, однако все не на шутку испугались змеи. Мисс Огилви больше никогда не садилась в кресло возле книжного шкафа, хотя прежде это было одно из ее любимых мест.

– Она могла прятаться в дровах, – предположил Эссекс, меряя шагами библиотеку.

– Да, но садовник никак не мог подстригать изгородь, – возразила миссис Хэллоран.

– Даже не знаю, что и думать. Тетя Фэнни так странно себя вела…

– С этим трудно не согласиться. Эссекс, вы можете остаться.

Какое-то время Эссекс молчал, затем произнес:

– Человека можно убедить принять практически что угодно. Прошлой ночью я чувствовал себя униженным, оскорбленным, презренным, жалким… Сегодня тетя Фэнни со своей змеей пролили свет на ситуацию: две катастрофы не могут привести к хорошему, но я думаю, что все-таки не собирался уезжать. Тетя Фэнни была очень добра.

– Я искренне надеюсь, что ей станет лучше, – сказала миссис Хэллоран. – Теперь придется оставить и мисс Огилви, и Мэри-Джейн.

Однако тетя Фэнни продолжала вести себя крайне странно. Физически она была в полном порядке, так что за доктором посылать смысла не имело; и все же она, счастливая, ходила по дому с улыбкой на устах. Пела, смеялась, как влюбленная молодая девушка, с аппетитом съела солидную порцию оладушков. Миссис Хэллоран решила, что та окончательно сошла с ума, однако безумная тетя Фэнни оказалась настолько приятнее вменяемой, что миссис Хэллоран прикусила язык, отводила взгляд в сторону и лишь иногда болезненно морщилась.