Солнечное перо - стр. 28
Ардион провел ладонью по волосам, словно откидывал капюшон, и Антия поняла, что он снял заклинание. Барген и Файзун на несколько мгновений застыли с раскрытыми от удивления ртами, а потом рухнули на колени так, словно их ударили. В глазах Файзуна заблестели слезы.
– Владыка… – прошелестел дворник, глядя на Ардиона с невероятной тоской и любовью.
– Солнце вновь поднимется над нами, – с отчаянной надеждой откликнулся Файзун, и Ардион устало махнул рукой.
– Вставайте, хватит церемоний. Гривлы – это серые с головой на жгутах?
Файзун проворно поднялся и, гостеприимно распахнув двери перед Ардионом и Антией, проговорил:
– Они самые. Но сейчас их тут нет, на наше счастье. Проходите скорее, прошу!
Не переставая кланяться, радушный хозяин провел своих неожиданных визитеров через просторную гостиную, обставленную темной угрюмой мебелью, затем они миновали небольшой зал, в котором с портретов на стенах смотрели хмурые люди в мундирах, а в камине негромко потрескивал огонь, и вышли в столовую. Теперь, когда серость, искажающая мир, отступила, и все сделалось нормальным и уютным, Антия невольно почувствовала облегчение. На столе появился суп, слишком жидкий для роскошной фарфоровой супницы с золотой росписью, тощая курица, зажаренная с травами, и пресные лепешки; Файзун поклонился и сказал, чуть ли не извиняясь:
– Вы уж простите меня, владыка, что так скудно. С гривлами не зажируешь.
Только сейчас, когда в ее тарелке оказался бульон, в котором плавали морковь и маленькие кусочки картофеля, Антия поняла, насколько устала и проголодалась. Ардион медленно погрузил ложку в суп и произнес:
– Они убили моего отца, верно? И кругом вся эта серость и тучи, потому что им неприятен солнечный свет.
– Верно, владыка, верно, – закивал Файзун. В приоткрытые двери, которые вели на кухню, заглянули женщины в темных, почти траурных платьях, и их лица, смятые тоской и скорбью, просветлели. – Я сам видел, как падала его ладья. Зарево раскинулось во все небо, а потом погасло. Теперь почти всегда эти серые сумерки, гривлам так удобнее. Солнечный свет причиняет им боль.
Лицо Ардиона едва заметно дрогнуло. Антия помнила о той бесконечной любви и такой же бесконечной ненависти, которая привязывала его к отцу, и не хотела знать, о чем он думает сейчас.
– Откуда они взялись? – глухо спросил он.
Файзун нахмурился.
– Мы не знаем. Никто не знает, владыка. Просто неделю назад солнце затянуло тучами, а потом они пришли, высыпали отовсюду. Тех, кто посмел сопротивляться, превратили в пыль или освежевали. – Файзун замолчал и уставился на свои руки, которые положил на скатерть перед собой, словно примерный ученик.