Солнечное перо - стр. 15
Здесь было холодно. Очень холодно.
В центре зала Антия увидела постамент – на нем лежало то, что она сперва приняла за статую. Антия сделала несколько шагов и замерла, узнав Ардиона.
Ее укололи жалость и горечь. Крючок дрогнул, и невидимые нити в душе Антии пришли в движение, повлекли ее к постаменту и мертвецу на нем. Темно-синие волны плаща, украшенного понизу серебряным шитьем, стекали на мраморный пол, на острых гранях доспехов лежали сверкающие мазки серебряного света, белые тяжелые руки сжимали рукоять меча – необычного, похожего на угасшую молнию. Наверное, таким Ардион когда-то должен был расправиться с демоницей, которая свалилась ему на голову из другого мира, с девчонкой, которая боялась его до дрожи в коленях, пока ее страх не сменился тем, о чем она сама не смела и думать.
Антия подошла, с тоской заглянула в безжизненное серое лицо. Ардион выглядел спокойным и умиротворенным, таким, каким никогда не был при жизни. Он словно бы прекратил свой вечный бег к идеалу, который хотел видеть его отец – великое и безжалостное солнечное божество, и наконец стал собой – художником и мечтателем.
Жаль, что для этого ему пришлось умереть. Жаль, что теперь свет, который когда-то наполнял его, полностью иссяк.
Путь между мирами сместился, чтобы привести их друг к другу. Вот только Антия понятия не имела, что теперь нужно делать. Она стояла перед мертвецом, и его было невозможно оживить. Пирамиду наполнял холод, по окаменевшему лицу Ардиона скользили тени, и она не видела выхода отсюда. Он был раньше, до того, как Кит поплыл и разрушил весь ее мир, но сейчас…
Хотелось плакать. Она погладила Ардиона по щеке – казалось, после смерти он превратился в статую, выточенную из хрусталя. Твердая ледяная кожа обожгла руку. Антия смотрела на темные тени вокруг его закрытых глаз, и ее переполняли тоска и знобкое чувство невозвратной потери.
«Найди моего брата, он жив», – вспомнила она слова Верна. Верн сейчас был в другом мире – погружал руки в изрытую землю, останавливая Кита, – а она пришла сюда и стояла перед замурованным в пирамиде мертвецом, не в силах пошевелиться. Всхлипнув, Антия погладила Ардиона по волосам и призналась:
– Я не знаю, что делать. Я правда не знаю.
Ее беспомощный голос рассыпался в хрустальном сумраке пирамиды. Антия подняла голову: там, на вершине, где сходились прозрачные грани, плыли густые звездные россыпи. Веер северного сияния раскрылся и спрятал их – пирамиду вновь наполнил свет всех оттенков розового и синего.
«Ты знаешь, Антия, – негромко рассмеялась тьма, что клубилась в углах. – Ты знаешь».