Солнечная пыль - стр. 10
– Ты прячешься от кого-то? – предположил я. – От этого самого Валеры? Он все еще в команде?
Лара повернулась ко мне и внимательно посмотрела в глаза. Ее тонкое лицо с персиковой от загара кожей было без каких-либо следов косметики, и это мне безумно нравилось. Светлые брови и ресницы, ясные голубые глаза, приоткрытые розовые губы… Я видел совсем юную девчушку, но это моментально отрезвило меня, напомнив, сколько ей лет. Мечтательное настроение, в которое я невольно впал от присутствия рядом эфемерного и казавшегося мне неземным создания, резко изменилось. Я хмуро глянул на девушку и сухо спросил:
– Итак, зачем ты здесь? Может, тебе пора домой?
– Томка останется, – тихо ответила она. – На заре ребята отправятся в Ростов…
– Ей тоже шестнадцать? – уточнил я.
– Слушай, чего ты привязался к возрасту?! – вспылила она. – Нет, ей на два года больше, чем мне. И мы тусим только здесь… Папа дачу на все лето снимает на этом хуторе. А Томка учится в ростовском техникуме, кажется, машиностроительном, я так-то с ней и не общаюсь.
– А ее парень в Воронеже…
– А что тут такого? – зло спросила Лара и пожала плечами. – У них вообще-то любовь. Чего ты, как старый дед, заладил: пятнадцать, шестнадцать… Если хочешь знать, я только из-за тебя сюда притащилась… Ну и с Томкой, конечно, за компанию.
– Из-за меня? – чуть охрипшим голосом спросил я.
Ладони вспотели, тенниска прилипла к спине, сердце куда-то ухнуло. Но мне стало неприятно, хотелось уйти и освободиться от этого странного и сильного волнения.
– Ди, ты мне сразу понравился, – сказала Лара. – Ты такой красавчик! А тут еще Софа рассказала, что ты про меня расспрашивал. Вот я и решила, что ты мной интересуешься.
– Это моя сестра доложила, где меня искать? – уточнил я, хотя и так было понятно, откуда «ветер дует».
– Ну не ругай ее, – протянула она и состроила умильную гримасу. – Ну, Ди!
– Что еще за Ди? – раздраженно бросил я.
– Знаю, что Диего, но так прикольнее, – пояснила она и вздохнула. – Есть же у тебя уменьшительное имя!
Я смотрел на ее нежное лицо, на цветочный веночек, сползший набок, на сверкающую в мочке капельку сережки, на золотистые пряди, рассыпавшиеся по худеньким плечам, на глубокий вырез майки-сарафана, едва прикрывающий маленькую, упругую грудь, на голые коленки и босые ступни, и сам себе повторял и повторял: «Нет! Нет! Нельзя давать своим чувствам волю! Это подросток».
К двадцати двум годам я хорошо изучил свой характер. Вспыльчивый, но отходчивый, влюбчивый и пылкий, я иногда пытался обуздывать бурные эмоции, но чаще всего плыл по течению и полностью отдавался страстям. Увлекался я мгновенно, но, увы, так же быстро разочаровывался в своей избраннице. А ведь обычно клялся и себе, и ей в «любви навек» и что «только смерть разлучит нас». И верил в это. Но самый мой долгий роман длился три месяца. У меня нет личных предпочтений и своего типажа, как у многих парней. По сути, мне все равно, блондинка или брюнетка, с большой грудью или совсем плоской, с ногами «от ушей» или обычными. Пухлые губы, как у Джоли, особо выдающаяся часть тела Джей Ло – я не сравнивал, общепризнанные стандарты были скучны, я всегда искал в девушке «изюминку». Именно она вызывала интерес и притягивала. И пресловутая «искра» довершала дело. Если между мной и девушкой она пробегала и наэлектризовывала нас обоих, то я уже не раздумывал, а отдавался чувству и развивал роман стремительно. Девушки охотно шли мне навстречу, в их глазах – и не одна говорила это – я был «лакомым кусочком», настоящим «мачо», альфа-самцом и т. д. Хотя я никогда не стремился к подобному имиджу. Я такой, какой есть. Но могу признать, что природа внешностью меня не обидела. От испанца-отца я унаследовал черные, густые, слегка вьющиеся волосы, от матери – зеленые глаза. При смуглой коже это выглядит эффектно. Мне несколько раз предлагали поработать моделью, и я снимался, но только за рулем элитных машин. Рекламировать одежду или уж тем более нижнее белье – это не мое.