Солнечная Казнь - стр. 3
Глава 2. В предчувствии иного мира
Остаться на «Арго» в одиночестве – немыслимая затея. Все время кто-то оказывается поблизости и норовит поболтать по душам. И вряд ли поймет, если ты вдруг скажешь, что занят, тебе нужно подумать и вообще…
«Оставьте меня в покое!» – вызовет лишь новый приступ вопросов, от которых уже не выйдет отвертеться. А потом еще капитан, узнав обо всем, отправит в медотсек к киберпсихологу.
На борту даль-проникателя царила здоровая психологическая обстановка, и ничто не должно было угрожать спокойствию экипажа. Сколько примеров, когда психически устойчивые люди в даль-космосе устраивали дебоши, нередко выливавшиеся в большую кровь. И ведь даже после приема у кибер-психолога его не оставят в покое. Слухи по кораблю распространяются мгновенно. Станут один за другим наносить визиты вежливости, чтобы поддержать, а ему всего лишь хотелось побыть одному.
Борис Тюрин улизнул из кают-компании, оставив главного техника корабля, Дизеля, наедине с Малышом, отчаянно сражающимися в трехмерные шахматы. Выглядело потешно. Массивный человек-скала с лысым черепом, украшенным вытатуированной паутиной, внимательно следил за голографическим игровым полем, развернутым над столом. Казалось, сейчас он надавит чуть посильнее, и стол под ним развалится. Дизель хмурился, жевал нижнюю губу и злился. Малыш, виртуальный член экипажа, проецирующий себя в виде голограммы, висел напротив него в метре над полом в позе лотоса. В оранжевом облачении буддийского монаха с выбритым налысо черепом он разглядывал Дизеля. И в его взгляде не было ни капли буддийского смирения. Последнее время Поль задался целью обыграть Малыша в шахматы. И если Борису не изменяла память, шла сороковая партия. Пока что в победителях неизменно оказывался Малыш. Сейчас он беззлобно подшучивал над противником, что не давало Полю сосредоточиться.
В компании Магистра они явно не нуждались. Этим он и воспользовался.
Дочь Таня по прозвищу Ежонок заперлась у себя в каюте и усиленно занималась. Приближались экзамены, а ее подготовка оставляла желать лучшего. Если бы Борис не проявил отцовскую настойчивость, она бы проводила все свободное время с Горцем, Никитой Снеговым, оружейником корабля. У них вовсю развивалась любовь. Ох, уж эти детки!
Но сейчас ему никто не мог помешать. Борис уже предвкушал, что завалится в каюте на койку, откроет книгу и проведет приятно время, оставшееся до прибытия на Солнечную Казнь, но навстречу попался Майк Курбатский.
Казак был высоким крупным мужчиной лет сорока, с открытым, вечно хмурым и сосредоточенным лицом, словно ежесекундно решал какую-то сверхсложную математическую задачу. Серые с хитринкой глаза, горбатый после перелома нос, глубокий шрам по касательной от виска к подбородку, левый глаз уцелел чудом. Казак выглядел опасным, но все же привычным и родным. Одна беда – найти с ним общий язык у Магистра не получилось. Лишь только Борис с Таней вступили на борт «Арго», Казак занял оборонительную позицию, словно кто-то покусился на его исконную территорию. Как Магистр ни старался, лед растопить не удалось. Между ними установились сугубо деловые отношения. Вот и сейчас, заметив его, Казак решительно направился навстречу. Благодаря горбатому носу и вечно всклокоченным волосам он напоминал пиратского попугая. А густой с легкой хрипотцой голос лишь усиливал сходство.