Солнце любви - стр. 21

Да, простят меня героини моих прежних произведений. Не они плохи, а я не умел любить так, как люблю теперь… Но люблю ли? Вопрос сложный. Решить это, ответить на него можно одним путём. Есть простой ключик. Если хочешь узнать, любишь ли ты женщину, попробуй сказать ей самые нежные, самые ласковые, самые сокровенные слова. Наговорить можно с три короба: люблю, обожаю, жить не могу – много известно дежурных слов и выражений. Но не о тех слова и фразах я говорю. Это другие слова и другие фразы. Если сможешь сказать такое, что никогда раньше не говорил, то сам почувствуешь… Ведь при неискренних или не до конца искренних признаниях стыдишься подобных слов. Если внутренне не стыдишься, значит, любишь. Ещё вернее – попробуй это доверить бумаге.

Сегодня, спеша за мыслью своею с зажатой в руке авторучкой, я не чувствую стыда, что адресую именно ЕЙ и только ЕЙ такие слова, которые никогда не ложились с такою лёгкостью в мои стихи, да и были ли они вообще? Срабатывал внутренний тормоз, потому что я стыдился их доверить бумаге. Все слова известны, но их сочетания могут быть разными. Как передать свои чувства не речью, когда действуют тон, горячность, а расположив их в определённом порядке на бумаге? Бумага стерпит всё, но что она потом передаст людям? Смогу ли я?

Итак, ОНА передо мной, передо мной ЕЁ глаза. Какие? Любящие? Озорные? Любопытные? Нет, не совсем так. Они внимательные. Они очень тёплые. Они не восторженные, нет, но они уже близкие к тому, что называется восторгом. Они счастливые. Конечно, это надо видеть! Но как это показать? ЕЁ руки, нежные, мягкие, ЕЁ пальцы в моей шевелюре, очень чуткие. ЕЁ колени под чёрными колготками – высшая точка наслаждения на этом, именно на этом этапе отношений, когда будущее ещё очень туманно, но полно надежд.

Я решился продолжить свой путь в неизведанное. Я встал и поднял ЕЁ со стула, обняв и прижав к себе. Поцеловал в губы, ОНА ответила, тесно прильнув ко мне. Я отнёс ЕЁ в другую комнату, где был диван. ОНА не сопротивлялась, но в комнате осторожно освободилась от моих объятий и огляделась. Я усадил ЕЁ с собою рядом, обнял, стал целовать, пытаясь добраться до груди. ОНА не то чтоб сопротивлялась, но осторожно и в то же время настойчиво не давала рукам моим вольничать. Свет я не включал, но казалось мне, что даже в темноте вижу чуть-чуть встревоженный, но не испуганный взгляд.

Провёл рукой по ЕЁ ножке, пытаясь снять сапоги, но ОНА не дала этого сделать. Я положил ЕЁ на диван и слегка навалился сверху, продолжая целовать в губы. Эта борьба, видимо, не была ей неприятной, но ОНА не отступала и не давала мне никаких надежд.