Солнце краденое - стр. 13

Наверное, очень давно, в раннем детстве, когда нам еще разрешалось играть общей детской толпой, многоликой и многоголосой. Тогда детский круг мы считали своим родным домом и совершенно не скучали по родовым своим замкам, унылым и мрачным.

Мы играли, шалили и веселились, и никто из нас не предполагал своей грядущей судьбы, часто горькой и невеселой.

Как давно это было… Зачем мне вспоминается?

Мы называли их бабочками. Маленькие и бесстрашные летуны оказались доверчивы и разумны. Легко приручаясь на нехитрое лакомство, скатанное из красного сока вечного дерева са и пыльцы его шишек, на робкую детскую ласку они отзывались уже через несколько дней.

Нам казалось тогда, что дерзкие детские мысли приводили их сквозь туманные леса и невысокие древние горы этого мира, позабытого на задворках галактики, к нам. Но взрослые отвечали смеясь, мол, бабочки просто помнили запах “хозяев”, прилетая за щедрой наградой.

Запах? Не знаю, теперь не возьмусь с этим спорить, но одно лишь берусь утверждать — эти маленькие проныры находили нас где угодно, принося коротенькие, но важные сообщения. Мысленно.

Фразу длиной в один вздох. Чувство размером с улыбку. Среди них были те, кто мог передать даже письмо, пусть короткое, но вполне полноценное. Настоящие крылатые гении. Им давали свои имена, и дети особенно их ценили.

Прилетая, такой важный посланец садился к нам на ладонь, всем пушистым тельцем плотно прижавшись к гладкой коже и прикрывал свои темные глазки. На секунду-другую мы затаивали дыхание, вслушиваясь в музыку мыслей зверька, и вот уже легким, тоненьким ручейком прямо в сознание адресата льется короткое сообщение дальнего друга. И никто больше не сможет его получить. Такое “письмо” вскрыть невозможно — при малейшей попытке поймать маленького “почтальона”, бабочка умирала, свято храня наши тайны. Никто их не трогал. Зачем? Ведь жить на свободе они могли очень долго.

Эту посланницу, спрятавшуюся прямо у входа в купальню в нише темной стены, я тут же узнала: пушистое черное тельце, покрытое крупными алыми выростами, сильные красные перепончатые крылья, кожистые черные лапки, покрытые редкими багрово-красными шерстинками, умное темнокожее личико. Флай, как мы ее единодушно прозвали. Тревожный посланник от Диля.

Что там могло у него приключиться?

Дружочек ты мой беспокойный, зачем пишешь мне?

Стряхнула секундное оцепенение, чуть растерявшись.

— Куста, мне надо остаться одной и подумать.

Я резко преградила ей путь в купальню, заслонив собою маленькую посланницу.

Старуха нахмурилась. Пришлось ей объяснить.