Солнце из черного камня - стр. 22
Сахаров наблюдал за ней, плотно сжав губы.
– Твоя вина? Конечно, твоя вина. Только ты не подумала, каким несмываемым позором покрыла весь коллектив, какое пятно теперь на всех нас! Вот что прикажешь делать?
Доктор Сахаров замолчал, и в кабинете повисла гнетущая тишина.
– Знаешь, как мы поступим, – спокойным голосом, будто и не кричал минуту назад, сказал он. – Я считаю, что тебе не место в госпитале, Столярова. Садись вот сюда, к столу, и пиши заявление на увольнение по собственному желанию.
– По собственному желанию?
– Что тебя не устраивает? Ты что, хотела, чтобы тебя уволили с волчьим билетом? Уволили по статье за нарушение дисциплины или за вымогательство денег у пациентов? Это не бюрократический произвол, это лучшее, что я могу для тебя сделать. Твое нахождение здесь рискованно. Собирай вещи и сейчас же уходи. А лучше из города уезжай, пока тут все не успокоится и не забудется. И никому ни слова. Поняла?
– Прямо сейчас? – Людмила не совсем понимала, чего от нее хочет доктор.
– Как только выйдешь отсюда! Ни с кем ничего не обсуждай, никому ничего не говори.
Много позже Федор Ксенофонтович вспомнит этот момент и не раз будет ругать себя за то, что остановился возле этой трижды неладной двери. Доктор и подумать не мог, что странным образом незначительные, казалось бы, события могут кардинально и безвозвратно изменить его судьбу и судьбы многих других людей. В тот момент, когда он наблюдал, как Столярова Людмила усердно выводит слова на листе бумаги, он не задумывался, сколько процессов может запустить простое действие или бездействие.
Стоило в ту ночь ему пройти мимо – и события пошли бы совсем иным чередом. Но нет. Провидение не просто так собирает в одном месте в одно время всех действующих лиц. Федор Ксенофонтович считал, что решение об увольнении медсестры закроет все возникшие вопросы, не понимая, что высшая сила привела в движение невидимые пласты, вовлекая новые судьбы в безудержный круговорот. Ни он сам и никто другой не знал, не предполагал, что воздух уже заряжен, искрит и небесный колокол неумолимо отбивает часы, ведущие к развязке.
– Дату какую ставить? Сегодня седьмое августа тысяча девятьсот тридцать пятого года.
– Ставь седьмое августа тысяча девятьсот тридцать пятого года.
* * *
– Илюша, ты смотришь на часы? Ты видел, сколько времени? Укладывайся спать. Тебе нельзя переутомляться, – раздался мамин голос.
Илья словно очнулся. Он обнаружил, что сидит у себя в комнате перед монитором компьютера. На рабочем столе не открыто ни одной программы, и по экрану плавают прозрачные цветные шары. Темнота за окном говорила, что сейчас ночь.