Солнце из черного камня - стр. 18
Мурдазин Алибекович, особый пациент вверенного ему отделения, сидел в кресле и явно допускал фривольные действия в отношении медсестры. Судя по ситуации, невольным свидетелем которой стал Федор Ксенофонтович, товарищ Магомедов чувствовал себя прекрасно и в помощи не нуждался. Доктору стоило продолжить ночной обход и забыть все, что он увидел и услышал, но как коммунист он не мог не отреагировать.
Медсестра Людмила, несмотря на то что попалась с поличным, смотрела на Федора Ксенофонтовича, не отводя взгляда. Между доктором и Людмилой словно натянулась невидимая нервная струна, готовая лопнуть от любого неосторожного движения. И они оба, словно чувствуя это, не предпринимали никаких действий. Больше всего возмущало доктора Сахарова, что во взгляде Людмилы не было ни тени страха, ни стыда, ни вообще какой-либо эмоции. В ее глазах сквозило холодное безразличие.
Внутри доктора все клокотало от возмущения и страха. Сахаров никак не мог унять дрожь в руках и спрятал их в карманы халата. Он увидел такое, о чем не мог даже подумать. Столярова бросила тень на коллектив, на него. Да как она посмела! Брать деньги с Мурдазина Алибековича! Да она меня в каталажку, в Сибирь хочет упечь! Войти и обнаружить себя перед пациентом Федор Ксенофонтович не мог и потому прикрыл тихо дверь и направился к себе.
Он шел угрюмо, сдвинув брови, полностью погрузившись в свои мысли, когда неизвестно откуда на него выскочил пациент. Нескладный, худой, долговязый настолько, что больничная серая пижама была ему коротка, отчего тонкие худосочные ноги штакетинами торчали из штанин. Волосы, давно не стриженные, уже не напоминали даже подобие прически. Сальными прядями забранные за уши, они торчали оттуда чахлыми кустами в разные стороны. На открытых участках кожи пациента виднелись розовые шелушащиеся пятна различной величины. Вид бедолаги был удручающе безобразным, и осознание несправедливости мира отражалось в его блеклых мутных глазах.
Доктор узнал его и назвал по имени.
– Артем Петрович, вы опять не приняли снотворного?
– Вот они, таблеточки. – Сморщив угодливую гримасу, пациент вытащил из кармана больничной куртки и предъявил Федору Ксенофонтовичу несколько таблеток, скучившихся в середине узкой длинной ладони.
– Плохо, товарищ, таблетки надобно употребить вовнутрь, а не носить в карманах. Как мне вас лечить прикажете?
– Мне нельзя спать, – заговорщически сказал Артем Петрович и приблизился к лицу доктора настолько близко, что тот непроизвольно подался назад.
– Это что же вы, товарищ Павлов, такое говорите? Как это нельзя спать?