Солнце больше солнца - стр. 43

Охотно откликнулись около тридцати матросов флотских экипажей «Ярославец» и «Чайка». Ночью они явились к больнице, одни из них заняли посты на соседних улицах, чтобы никто не помешал расправе, остальные вошли в здание. Караул указал им палаты, и расправа произошла. В Шингарёва выстрелили из револьвера и всадили штык. Кокошкина убили выстрелами в рот и в сердце.

– Большевицкая власть покрыла убийц, осталось якобы неизвестным, кто они, – подытожил штабс-капитан, затем сказал, что 9 января демонстрацию в защиту Учредительного Собрания расстреляли в Москве. Газета «Известия ВЦИК» от 11 января 1918 года сообщила, что были убиты более пятидесяти человек и более двухсот ранены.

Он смотрел в лица Неделяеву и Обрееву: как они отнеслись ко всему, что услышали?

Обреев произнёс искренне:

– Сколько жестокостей! – однако продолжать не стал.

Неделяев молчал, и офицер проговорил:

– Ты как будто такой любознательный… узнал, что хотел?

– Узнал, почему вы, ваши все возмутились.

– А как можно было не возмутиться? – спросил напористо писарь.

Маркел хотел сказать, думая о большевиках: «Так и у тех, конечно, было чем возмутиться», но поостерёгся и произнёс:

– Понятное дело…

– Что тебе понятно? – наседал молодой человек.

– Что вы считаете вашу войну справедливой, – безразлично ответил Маркел.

Пришёл фельдшер, поглядел на сидевших в горнице, сказал штабс-капитану:

– Малярия затрепала Неласова. Хорошо, что хинин ещё есть, я ему дал. А у Гринцова кровохарканье. Из-за того, что он, как жердь, длинный, поверили, будто ему семнадцать, а я узнал: ему пятнадцать только.

Фельдшер обвёл всех взглядом невесёлого человека, вынужденного утешать:

– В другое время его бы в Уфу послать кумысом полечиться. А так… домой списать – он будет к другим частям прибиваться. Такие ребятки дома не сидят.

– Оставляем у нас, – сказал штабс-капитан.

Писарь поглядел на Маркела и Илью:

– Наш брат из гимназий и реальных училищ идёт воевать за демократию, а крестьяне не торопятся.

– Мы только от вас поняли, что да как, а то одно услышишь, другое, брехни много, – оправдывался Илья.

Тавлеев заговорил о том, что в Самаре организовался КомУч: Комитет членов Учредительного Собрания. Его второе название «Комитет защиты Учредительного Собрания. Самарское правительство». Растёт Народная армия КомУча, сказал штабс-капитан, его отряд вошёл в её состав.

Фельдшер, у которого не изменилось грустное выражение лица, обратился к Маркелу и Илье, словно утешая их:

– Большевики украли у революции красный цвет, поэтому КомУч, им наперекор, поднял Красное знамя.