Солнце Алабамы - стр. 5
Вот и сейчас, Томас был сам по себе, сидел на крыльце и наслаждался покоем.
Вскоре из дома послышались шорохи, приглушённые голоса, которые с каждой минутой становились всё громче. Поместье Мельбурнов выходило из крепкой спячки и начинало подтягиваться к столу, который уже был накрыт в общей столовой на первом этаже. Они всегда завтракали и ужинали все вместе. Таков был обычай. Вокруг хлопотали две молодые негритянки, Минни и Джессика, которые всегда были готовы услужить хозяевам.
Кухарка, миссис Керри, широкая в талии, но, по её словам, в кости, никогда не вылазила из своего коричневого передника, который становился всё меньше по мере роста её округлостей. В свои 58 лет, она была ещё достаточно энергична. Из кухни всегда доносилось писклявое пение, пока она готовила свои знаменитые на всю округу пироги с абрикосами, запах которых тонкой вуалью развеивался над улицей. Дверь на кухню всегда была открыта из-за невыносимого зноя Алабамы, подкопченного включенной плитой и работающей духовкой. Как в этой гамме жары миссис Керри ещё не растеклась жирным пятном на одну из своих сковородок, никто не знал. Из открытой двери всегда текли ароматы тушеной говядины с особым соусом, секрет которого кухарка никому не раскрывала, печёной картошки и сладкого торта с меренгами и лимонным курдом… Устоять прохожему и не заглянуть всегда удавалось с трудом. А личный шофёр Мельбурнов, мистер Лерой, и вовсе перестал пытаться. В свободное от работы время он всегда заскакивал на кухню сквозь приоткрытую дверь и получал кусочек чего-то неизведанного его простяцкой душе, но такого нежного и вкусного, что он всегда испускал стон удовольствия, чем всегда умасливал кухарку.
Тогда пение миссис Керри всегда приправлялось восторженными криками мистера Лероя, и, проходя мимо кухни, Кетрин всегда добродушно смеялась.
Том прервался, когда до него донёсся лай их золотистого ретривера Клоди. Это был самый домашний и самый добродушный пёс, которого знал Томас, он никогда не сидел на привязи, так как порой казался более домашним, чем другие его обитатели. Позволь ему забраться на подушку, а разрешали ему это не часто, и Клоди будет счастлив, как ни одно другое создание на свете.
Лай не прекращался и исходил откуда-то с задней стороны дома. Томас закрыл книгу и обогнул дом, чтобы посмотреть, что так всполошило Клоди.
– Клоди, – позвал парень. – Эй, мальчик! Ты где?
Выйдя на задний двор, Томас увидел, что Клоди засунул голову под крыльцо и пытается что-то лапой достать из-под ступеней. Была б его воля, он бы залез туда целиком.