Солдат - стр. 43

От станицы Кущевской, нашего крайнего пограничного форпоста, до самого Батайска шла нейтральная и никем не заселённая земля, и день сменялся днём, а мы, как на учениях, продвигались по разрушенной и заросшей кустарником автостраде. Всё было спокойно, но мы не расслаблялись, поскольку первая рота, бродившая по пограничным территориям этой зимой, неоднократно наблюдала массовые миграции кочевников в сторону Дона, так что рано или поздно, а нам придётся с ними переведаться.

Надо бы объяснить, кто же такие кочевники‑«беспределы», против которых, собственно, и велась военная кампания, в которой я принял непосредственное участие. После того как минуло Чёрное Трёхлетие – да будь проклят тот мудак, который распылил вирус чёрной оспы, – многие люди, уходя от кровавого хаоса, царившего в городах, скрылись в заволжских лесах. Рыли землянки, норы, выживали, как могли, и это у них получилось. Буквально за два‑три поколения они размножились, но при этом и деградировали сильно, превратились в животных, повинующихся инстинктам и похерившим здравый рассудок. Какая там письменность, образование, мораль, закон или ещё что‑то, главным для них стало выживание. Охота, собирательство, мародёрка, а в голодные годы и каннибализм – вот основные занятия, которыми они жили сорок лет подряд.

Однако в 53‑м году по неизвестной причине их одичавшие первобытные племена вывалились из Заволжья и двинулись в нашу сторону. Первоначально, пройдя по Сальским степям и обогнув озеро Маныч, они вышли на наше пограничье, но под Белой Глиной, куда срочно был переброшен Первый гвардейский батальон, передовую орду разнесли в пух и прах, а идущие за ними вслед, почувствовав слабину Ивана Седьмого и его армии, развернулись на Ростов. И вот прошёл всего год, и от Донского Царства остались лишь ошмётки, которые наш президент решил к себе поближе подгрести, а три орды, с центрами в Батайске, Зернограде и Сальске, нависали над нашими северными и восточными границами.

Как‑то я слушал по радио выступление одного умника из столицы, который долго разглагольствовал о «беспределах». Времени на это угробил час и вывод для себя сделал только один – ни черта этот чувак, называющий себя учёным, не знает, а первобытные племена кочевников, прозванных за жестокость и цинизм «беспределами», никакие не люди, а самые настоящие хищники на двух ногах. Причём нормальное хищное животное никогда не берёт больше, чем ему нужно, а эти меры не знают и без всякой пощады истребляют не только животный мир, но и всех людей, которых встретят на своём пути. Каннибалы, ёлки‑палки, кормовую базу истребили, покочевали дальше.