Соль Земли - стр. 24

Ориентируясь по этим табличкам, он быстро нашел местную рюмочную – она, по-видимому, была основной точкой назначения для экипажа огромного боевого корабля. На здании, в прошлой жизни, видимо, бывшем складом, красовалась большая неоновая табличка с надписью: «Космический Волк». Эндан неуверенно вошел внутрь. Окна были закрыты ставнями, видимо, еще при строительстве этого здания – все помещение освещалось парой хилых лампочек, под неярким светом которых вчерашние мрачные люди, поблескивая голубоватыми очами, перекидывали разноцветные карточки в непонятной игре, выпивали на спор, смеялись вымученным смехом друг над другом, и валялись в углу. Он сразу узнал Хосе – он единственный ровно сидел на стуле, никуда не заваливаясь. Эндан аккуратно обошел шумные кампании, усевшись за стол напротив Хосе. Он повернул голову, и только присмотревшись, узнал своего знакомого. Даже он казался другим под этим светом – каким-то отстраненным от реальности, уставшим. Увидев Эндана, он приободрился: «Вечер авантюристам! Признаюсь, я притащил с собой только бутылочку центаврианского бренди – конечно, угробиться как все не получится, зато историями обменяться – на здоровье. Правда, боюсь мне придется слушать больше… Ну что, разопьем, за бродяг космических пустошей?». Эндан позволил себе улыбнуться, хотя он полностью понимал, что воспользуется этой возможностью понять, как выжить в новом мире, по полной. Он принял бокал, поднял его, как в Старом Мире, и выпил глоток, поставив на стол. Центаврианское на вкус неприятно горчило, однако оставляло приятное теплое ощущение в горле. Хосе не разделял утонченной традиционности Эндана – сразу же с попаданием бокала в руки он выхлебал его до дна и громко воткнул его в стол, с насмешливым удивлением посмотрев на Эндана: «Ну и ну. Пьешь как белоглазый. Попробуем еще раз… Но потом. Давай историю, пока я тут не спился.».

Бутылка стояла наполовину опустошенная, однако опьянение как будто выветрилось из глаз Хосе, сменившись неподдельным любопытством. Эндан заканчивал рассказывать свою историю, наконец дойдя до того, как он попал в плен на флагмане Протектората. Хосе удивленно откинулся на стуле и прошептал: «Ты пришел из времен самого зарождения Протектората… Проклятье, такое нарочно не придумаешь. Да, дружище, ты попал в самый водоворот событий, и выбросило тебя на самую что ни на есть помойку. Я не знаю, завидовать тебе или соболезновать…». Эндан проникся его собеседником, который все это время сидел и слушал его, не прерывая, и решил спросить в ответ: «Ну, я своим небольшим приключением поделился. Давай теперь и ты расскажи, как дошел до такой жизни.». Хосе вздохнул и погрузился в воспоминания: «Честно скажу, я один из немногих бродяг, которые верь, или не верь, стали такими добровольно. Я родился на северном архипелаге Обители, на небольшом островке в семье потомков первых колонистов – и честно сказать, терпеть не мог жизнь в этом месте. Каждое утро я наблюдал, как на центральных островах, то есть здесь, стартовали космолеты, прорезая дымку утреннего тумана. К моему совершеннолетию я точно знал, что хочу улететь с этого «сельского рая». К ужасу моих родственников, я таки смог это сделать – взял в кредит легкий истребитель, и полетел искать удачи среди звезд. Знал бы я тогда, от чего отказываюсь… Я хотел исследовать новые миры, открывать тайны звезд. А в итоге, когда подошел срок первого платежа, мне ничего не оставалось, кроме как устроиться копать астероиды на Деметрик Майнинг, крупнейшую горнодобывающую корпорацию Альфы Центавра. Корпорации, они, я тебе скажу, на любой звезде нашего брата обдирают только так. И закончился бы я, наверное, года через три, от вечных переработок и недоплат, если бы не Флот. Поступил я туда через год после своего побега, и, пройдя краткий курс пилота-перехватчика, я поступил на службу в войска Протектората. Да, конечно, свободы, как я ее себе представлял, тут нету – отдохнуть по-человечески можно только, например, сейчас – когда кораблю необходимо на ремонт или заправку. Риски тут, конечно, повыше даже чем в шахтерском деле на астероидах, однако я практически всегда могу рассчитывать на стабильное жалование и обеспечение. Да и плюс, чисто морально здесь как-то комфортнее, чем где-либо еще. Никто не будет презрительно вглядываться в мои глаза на Флоте, ведь куда ни ткни – все такие же, как и я. Служил я так десять лет, пока меня не определили в крыло перехватчиков на Цвайхандере. Ну а дальше… на нем я пока что только неделю. Поживем – увидим.». Эндан слушал незамысловатую историю своего собеседника и чувствовал какую-то похожую ауру беспомощности перед судьбой, чувства собственной незначительности, которую он в себе держал. Даже описывая Флот, который стал для Хосе спасением, он как-то грустно разглядывал бокал, не слишком выделяя яркие преимущества такой жизни. Эндан придвинулся к столу и мягко спросил: «Слушай, приятель… А что с ним не так-то, с Флотом? Непохоже, чтобы ты сильно радовался тут служить. Да что уж там, мне кажется, ты очень ярко осознаешь, что попал сюда по необходимости.». Хосе взглянул помутневшими глазами на собеседника: «Читаешь мысли. Да, знаешь, человек так устроен… Что даже самые тяжелые периоды жизни не могут выбить из него мечту. Как только у меня каждое утро был брикет сушеных водорослей и чашка пасты эссом, я вновь начал думать, как мальчишка с колониальных задворок Обители. Мне вновь захотелось чего-то другого – приключений среди звезд, а не подъема каждое утро и унылой боевой готовности. Разумеется, нападения вблизи на Цвайхандер за последнюю неделю не было ни одного – любой корабль на поле боя, имеющий хоть толику здравого смысла, равно боится как многочисленных мортир, так и сотни кораблей, занимающих боевые посты в ангарах. Даже когда я вылетаю наружу, я сшибаю идиотские дроны – и понимаю, что стоит им насобирать обломков, и они отправят на нас еще одну волну механизмов. Я чувствую себя лишним.».